Беглец на задворках Вселенной
Шрифт:
– А ты?
– А что я?
– Кто ты?
– Шпилька, ты меня всерьёз огорчила, – спихнул с себя кошек я. – Керён, разумеется.
Герка тоскливо взвыл.
Я говорил, что сделал «короночку»? Нет, вот «короночка». Очень злая «короночка». Вот сейчас Германа поколбасит, суевера эдакого. Конечно, учиться у легендарного Керёна и у скромного Готоку-нэко – две огромные разницы. А я не скромничал. Рофлить так рофлить. Буду блефовать, как в покере, исключительно по-крупному. На кону моральное удовлетворение и превосходство. Хочу указать конкретному сопляку на его истинное место в этой некрасивой истории.
– Да-да, Гера, да. Ты у нас ужасно ненаблюдательный.
– Поясни, – потребовала Баожэй. – Я в корейской мифологии не сильна. Только учусь.
– Ён был одним из самых известных корейских драконов. В отличие от большинства своих собратьев, Ён был смертным драконом. Когда он почувствовал, что силы покидают его, то пообещал, что даже после смерти будет защищать Корею и Японское море от всех бед, – жалко проскулил Герка. – А Керён… он…
– Дракон-полупетух, – подчеркнуто-жёстко произнес я, вставая с дивана, с дьявольским удовольствием наблюдая, как округляются глаза девушки. – Не совсем типичный кокатрикс, как считают англоязычные источники. Довольно одиозная личность. По легенде из яйца этого корейского василиска в 57 году до н. э. родилась принцесса, ставшая основательницей древнего государства Силла. Есть ещё кое-что интересное для тебя, Шпилька. Сплошной символизм, думаю, ты оценишь. В Корее есть город Керён, где находятся две забавные достопримечательности – озера. Одно в форме фаллоса – Суёнджу, а второе, пардон, вагины – Амёнджу. И то, и то связывают с местами рождения драконов, самца и самки. И угадай, зачем туда приезжают корейские семейные пары? Особенно бездетные?
– Молить о рождении детей?
– Бинго. А теперь сама подумай: я здесь. И что происходит в этом доме? Сначала одиночки объединяются в пары. А потом – бух! – всплеск рождаемости.
– А я думал, ты Эрланг Шен, – призналась Баожэй. – Ну… что-то типа аватара. Ты же говорил про аватаров.
– Ну не настолько я крут, – вздохнул я, кладя два огрызка яблока в услужливо подставленную ладонь подруги.
– Мы порвем «Слово экстрасенсов», – восторженно зашептала Бао-Бао.
– Я не уверен, – открыл дверь из общей комнаты я и сухо процедил. – Я всего лишь полупетух, а там одни злые волки, как Герка, и гадюки.
Подлый Герман и гадюка
Наплевали на мораль.
Душу мне порвали, суки,
И накажут их, как встарь, – торжественно продекламировал я.
Задумчиво оглядев Герку, я подытожил:
– Такой стишок сочинил, да. Это в последний раз для тебя бесплатно, Герочка, не благодари. Хотя как сказать, может, и не бесплатно. Потому что однажды, возможно, я приду за своим. Как встарь. Но это неточно. Ещё не решил. Будущее – оно пластично, знаешь ли. От многих факторов зависит.
Запугал. Определённо запугал мужика. Пусть подумает о возможной расплате. Герман смотрел на меня с таким ужасом, точно дьявола во плоти только что увидел. Но мне не было стыдно.
Эра доброго и всепрощающего Анатолия закончилась. Больше гадить на себя я не позволю. И урок, преподанный мне Герой, я тоже усвоил: бесплатно я больше ни с кем не работаю. Ни за что. Никогда. Всё имеет свою цену. Эпоха «со своих не берут» и «мне не положено» подошла к логическому концу, как и фразы навроде «жалко».
Положено. ОЙ, КАК ПОЛОЖЕНО. Не для того я столько учился, тратил силы и нервы. Не жалко. Словами – нет, абсолютно не жалко. Хочешь реально помочь, а не сотрясать воздух напрасными звуками – помоги. Сделай. Не бросая слов на ветер. Но за помощь требуй откуп.
Забавно. То, что «нельзя» и «стыдно» было в понимании слабенького Керана и даже спокойного Анатолия, взрослый, уверенный в себе Керён воплотит на раз-два. И с моей подругой вскоре выйдет так же: она же, по сути, повторяет пройденный мной же самим путь. Только делает это гораздо лучше и быстрее, чем я. С моей помощью. Вдвоём адаптироваться к жизни, ясное дело, проще. Я же подсознательно вычленил эту особь женского пола изо всей массы людей явно не просто так, как и она меня. Хамоватая пацанка Иванка уже превратилась в юркую и пытливую Шпильку, а место Шпильки вот-вот окончательно займет бес-пересмешник дяосюэгуй. А дяосюэгуй и Керён – та ещё бешеная парочка.
Да-а-а... Индейцы не дураки. Давать новое имя под новое состояние и возраст – это правильно. Как носить имя, которое ты морально перерос? Как-то в России этот момент не продуман... Одно имя на всю жизнь – очень глупо.
– Кстати, Гера, – обернулся я на пороге. – Как ты понимаешь, в салоне я больше не появлюсь. Что автоматически означает: мои клиенты, полагаю, уйдут вместе со мной, равно как и Шпилька, и Лонг, и тиграш-милаш Антон. И мои сантехники в чёрном. Такие дела, Йобосан. Ты свой выбор тоже сделал, подумав стручком перца, а не головой. Для будущего Мастера это непростительно. Ничего личного. Всё идёт, как должно. Как написано в книге бытия. Ты идёшь по своей нити судьбы, а я по своей. Хотя выбор, в отличие от многих иных, у тебя был. Ладно. Жизнь сама расставит всё, по своим местам: кто прав, кто виноват…
Подумав, я слабо хихикнул и добавил:
– Работа тебе вскоре предстоит тяжелая, нервы ой, как пригодятся… Много нервов. Так вижу. И дома, и на работе… Ты же детей не любишь. Гера, ты бы это… сходил с будущей супругой к гинекологу. Чисто статистически…
– Она беременна, – закончила мою мысль Баожэй, с грохотом захлопывая за нами дверь.
Глава 41. Когда рофл перестает быть смешным
Незадолго перед отходом ко сну я сделал последнюю попытку переубедить подругу в очевидной глупости участия в телепроекте.
– Шпилька… ты пойми, – увещевал ее я. – Мы же даже кастинг на уровне анкеты не пройдём. Одно дело ссать в уши местным и другое – позориться на всю страну.
– Ты не ссышь в уши, это раз. Ни разу я не слышала из твоих уст ни слова брехни по сути дела. И мы не опозоримся, это два. Моя статистика не врёт.
Я вздохнул.
– Шпилька, позволю себе напомнить, что я не просто так сбежал из Советской Гавани. И если кто-нибудь сопоставит, что Керан Ли и Анатолий Эвилов – это одно и то же лицо… Особенно представители онлайн-казино и бандюки… Они ж с меня не слезут. Понимаешь?