Беглец на задворках Вселенной
Шрифт:
– Не завалишь, – уверенно заявила девушка. – Там, где своих умений не хватит, я тебе в наушник всё, что надо, продиктую.
– Ты жулик, – нарочито скорбно признал я.
– Как и ты.
Мы расхохотались.
– Шутки в сторону, – скривился я, прекратив гоготать и подкалывать. – Я по-прежнему в корсете. И эта поездка – настоящий героический подвиг с моей стороны.
– Я знаю, Кан, знаю. И ценю это. Кстати, завтра мы возвращаемся к Артуру.
– Опять «половая жизнь», – вздохнул я.
– Я похожа на садистку? – снова возмутилась Баожэй. – Я купила тебе нормальную кровать. С ортопедическим
– Круто, – оценил я, врубая очередную мозговыносительную песню в телефоне.
Yo, listen up! Here is the story
About a little guy that lives in a blue world.
And all day and all night and everything he sees
Is just blue like him, inside and outside.
Blue his house, with the blue little window
And a blue Corvette, and everything is blue for him
And himself, and everybody around
'Cause he ain't got nobody to listen (to listen, to listen...).
I'm blue.
Da ba dee da ba di…
– Задолбал, – подытожила Баожэй. – Ты бы ещё мне «Синий иней» включил.
– Могу лишь «Голубой вагон бежит, качается», – съязвил я, выключая плеер в телефоне и швыряя девайс на стол. – Ну или «Расплескалась, синева, расплескалась»… Кстати, песня «I'm blue» – это вообще не про то, про что ты наверняка подумала. Выражение «I'm blue» буквально означает то, что чувак хандрит. Это устойчивый словесный оборот. Короче, всё опять не то, чем кажется. Я хандрю. Именно так.
– Я больше никогда в яркие цвета краситься не буду, – призналась Баожэй. – Я скоро взорвусь. Ну хватит надо мной издеваться.
– А больше и не получится нормально покраситься, хотя попытки будут, правда, неудачные. Как по мне, это хорошо. Волосы целее будут. И вообще, я «топлю» за естественность.
– Это предсказание?
– Именно, – вдохновенно соврал я, беря в руки гитару. – Вскоре ты вернёшься к своему натуральному цвету. К заводским настройкам, так сказать. Слава Драконьему Создателю. Ну так что там насчёт пожрать?
– Готовится…
Баожэй снова принялась шинковать лук.
– Цвет небесный, синий цвет,
Полюбил я с малых лет.
В детстве он мне означал
Синеву иных начал.
И теперь, когда достиг
Я вершины дней своих,
В жертву остальным цветам
Голубого не отдам, – негромко запел я, аккомпанируя сам себе.
– Ты теперь на романсы перешёл? – вскинула бровь Баожэй. – Однако.
– Именно. Тема синевы слишком обширна в советском синематографе. Тут тебе и «Голубая тайга», и «Синенький скромный платочек», и «Синяя вечность», и «Чунга-Чанга – синий
– Я поняла. Ты не заткнёшься.
– Именно. Кстати, если тебе интересно, романс «Цвет небесный, синий цвет» на стихи Батарашвили звучит в фильме «Почти смешная история» режиссера Петра Фоменко. Фильм вышел на экраны в июле 1977 года. В основе сюжета – лирическая и проникновенная история любви не очень молодых уже людей. Ираклий Андроников так говорил про автора строк: «Кажется, всё сошлось в жизни Бараташвили, чтобы сделать его несчастным, а его тянуло не к мраку, а к свету!». Никого не напоминает?
Я продолжил начатый было романс:
– Он прекрасен без прикрас.
Это цвет любимых глаз.
Это взгляд бездонный твой,
Напоённый синевой.
Это цвет моей мечты.
Это краска высоты.
В этот голубой раствор
Погружён земной простор.
Это лёгкий переход
В неизвестность от забот
И от плачущих родных
На похоронах моих.
Это синий негустой
Иней над моей плитой.
Это сизый зимний дым
Мглы над именем моим.
– Думаю, к Артур мы поедем сегодня, – хмуро заключила Баожэй. – Что-то мне твои замогильные настроения вообще не нравятся.
Примечания:
1) Анна Ахматова. Ты, Азия, – родина родин. Стихотворение 1955 г.
2) Композиция «Синие глаза». Исполнитель: группа «Тет-а-тет». Музыка и слова – Матвей Аничкин.
3) Композиция «Blue (Da Ba Dee)». Исполнитель: итальянское трио «Eiffel 65».
4) Романс «Цвет небесный, синий цвет». Автор музыки: Сергей Никитин. Стихи: Николоз Батарашвили.
Глава 40. Возвращение в коммуну
В каком-то смысле возвращение домой вышло максимально сюрреалистичным.
Кутх, сидя на берёзе, увидел меня самым первым и громким карканьем и криками «Пррривет, Ррррри!!!» оповестил округу, что любимый хозяин вернулся.
Пёсель Песец, заметно подросший (хотя, казалось бы, куда больше?) и потолстевший, топотал и отчаянно визжал, показывая, как сильно он рад.
Кошаки тоже страшно соскучились по мне, и тот же Бегемот ещё с забора запрыгнул на мои плечи, принявшись мурчливо потираться о шею. Дымка чуть ли с ума не сходила, помечая своими шерстинками мои брюки. Лишь беременная Бастед задумчиво щурила круглые жёлтые глаза, полёживая на крылечке. Ну чисто технически она и не совсем моя животина, дело в этом. Её дело – сторона.