Бегущий по лезвию бритвы
Шрифт:
Уже известив руководство об уходе, Джек как-то бродил по аркаде своего кооперативного монстра и набрел на доску с объявлениями. Автоматически остановившись, он принялся их читать. Мимо бежали дети, направляясь на площадку за домом. Одно большое отпечатанное объявление привлекло его внимание:
«Способствуйте распространению кооперативного движения в недавно колонизированных районах. В ответ на начавшуюся разработку богатых минералами областей Марса в Сакраменто организован эмиграционный кооперативный совет. Записывайтесь!»
Объявление мало чем отличалось от других таких же, и все же — почему бы и нет? Много молодежи уже отправилось
Позднее, когда Джек уже записался и начал обходить врачей и фотографироваться, последовательность событий перемешалась в голове: ему казалось, что сперва пришло решение отправиться на Марс, после чего он уже уволился и отказался от квартиры. Это представлялось более разумным, и именно в таком виде он рассказывал это друзьям. Но на самом деле все было не так. А как? Почти два месяца Джек бродил в растерянности и отчаянии, не думая ни о чем, кроме того, что четырнадцатого ноября двести членов кооператива отправятся на Марс и все переменится. Временами смятение покидало его, и картина виделась невероятно отчетливо. Когда-то он умел выстраивать порядок вещей в пространстве и во времени; теперь же по неизвестным причинам временные и пространственные координаты сместились, и он не мог сориентироваться.
Прежнее существование потеряло смысл. Четырнадцать месяцев он жил, движимый одной великой целью: получить квартиру в новом кооперативном доме, а когда получил ее, то оказался перед пустотой. Он слушал сюиты Баха, исполнявшиеся по его заявкам, покупал продукты в супермаркете, рылся на полках книжного магазина... «Но для чего? — спрашивал он себя.— Кто я?» На службе его продуктивность тоже снизилась. Это было первым признаком, и во многих отношениях самым зловещим; заметив его, Джек впервые испугался.
Началось все со странного инцидента, который он так и не смог объяснить для себя до конца. Вероятно, отчасти этот случай был чистой галлюцинацией. Но в какой именно части? Все происходило как во сне, и в какой-то момент его захлестнула паника — захотелось убежать, исчезнуть любой ценой.
Джек работал в электронной фирме в Редвуд-Сити, к югу от Сан-Франциско, управлял системой, осуществлявшей контроль качества на сборочном конвейере. В его обязанности входило следить, чтобы прибор ни по одному параметру не отклонялся от стандартного допуска. В один прекрасный день Джека неожиданно пригласили в кабинет заведующего кадрами. Он не знал, чем это было вызвано, и, поднимаясь на лифте, вдруг начал страшно волноваться. Позднее он вспомнил, что волнение было каким-то необычным.
— Входите, мистер Болен,— пригласил его в кабинет заведующий — опрятный мужчина с курчавыми седыми волосами,— Я вас долго не задержу.— Он внимательно рассматривал Джека,— Мистер Болен, почему вы не тратите получаемую вами заработную плату?
Тишина.
— Разве? — откликнулся Джек. Сердце колотилось у него в груди с такой силой, что все тело сотрясала дрожь. Ноги не держали, словно он смертельно устал. «Мне кажется, что трачу»,— проговорил он про себя.
— Вы вполне в состоянии купить себе новый костюм,— продолжил заведующий,— и вам надо подстричься. Конечно, это ваше личное дело.
Джек в замешательстве провел рукой по волосам: надо подстричься? Разве он не стригся только что, на прошлой неделе? Хотя, возможно, с тех пор прошло больше времени.
— Спасибо. Хорошо, я так и сделаю.
Тут-то и началась галлюцинация, если это была она. Он увидел заведующего кадрами в новом свете. Тот был мертв.
Через человеческую оболочку проступал его скелет. Кости соединялись между собой тончайшей медной проволокой. Внутренние органы — почки, сердце, легкие — засохли и были заменены искусственными из пластика и нержавеющей стали. Все они прекрасно функционировали, однако настоящая жизнь в них отсутствовала. Голос заведующего воспроизводился с пленки через усилитель.
Возможно, когда-то в прошлом он и был живым, но теперь все было кончено — дюйм за дюймом осуществлялась незаметная подмена органов, пока она не охватила весь организм, чтобы вводить в заблуждение окружающих. «На самом деле, чтобы ввести в заблуждение меня»,— решил Джек Болен. Никакого заведующего кадрами не было, он стоял один в кабинете. Никто к нему не обращался, а когда он отвечал, его никто не слышал.
Джек не знал, что делать, пытаясь не слишком глазеть на человекоподобный механизм, сидевший перед ним. Он старался спокойно и естественно продолжать разговор о своей работе и даже о своих личных трудностях. Механизм зондировал его, пытаясь чего-то добиться. Естественно, Джек пытался отвечать как можно лаконичнее. Но, даже устремив взгляд на ковер, он не мог не видеть все трубки, клапаны и прочие рабочие части, двигавшиеся внутри «заведующего»,— он не мог заставить себя не смотреть.
Единственное, чего ему хотелось,— уйти как можно скорее. Он покрылся крупными каплями пота, его била дрожь, сердце стучало все громче и громче.
— Болен, вы нездоровы? — осведомился механизм.
— Да,— ответил он.— Я могу идти? — Он повернулся и направился к двери.
— Минуточку,— послышался механический голос за его спиной.
И тут Джека охватила паника; распахнув дверь, он выскочил в коридор.
Час спустя он обнаружил, что идет по незнакомой улице в Берлингейме. Он не помнил, что с ним произошло за этот час и как он оказался здесь. Ноги болели, так что, судя по всему, он добрался сюда пешком.
Голова была почти ясной. «Я — шизофреник,— сообщил себе Джек,— Симптомы всем известны: кататоническое возбуждение с параноидальной окраской — врачи объясняли нам это еще в школе. Я — один из них. Это-то и пытался выяснить заведующий кадрами. Я нуждаюсь в медицинской помощи».
Джек извлек из Сердитого Привратника источник питания и положил его на пол.
— Вы очень искусны,— заметила женщина.
Джек поднял глаза на женскую фигуру и подумал: «Неудивительно, что это место так выводит меня из себя. Сразу вспоминаются обстоятельства, при которых произошел мой первый нервный срыв. Мог ли я тогда предвидеть будущее?»
В ту пору таких школ не существовало. А если они и были, то он не знал и не видел их.
— Спасибо,—ответил Джек.
После эпизода с заведующим кадрами корпорации «Корона» больше всего его мучило одно: а что, если это была не галлюцинация? Что, если так называемый заведующий кадрами был автоматом, таким же механизмом, как эти обучающие машины?
Если так, то он не страдал никаким психозом.
Он снова и снова возвращался к мысли о том, что это могло быть просто видением, проникновением в абсолютную реальность, когда внешняя оболочка снята. Мысль была настолько необычной, что никак не согласовывалась с его привычными представлениями, в результате этого-то и возникло психическое нарушение.