Бегущий по лезвию бритвы
Шрифт:
— Рейс слушает.
— Консул, это Ausland Femsprechamt [61] в новой Шотландии. Вас срочно вызывает Берлин по трансатлантическому кабелю.
— Хорошо,— сказал Рейс.
— Одну секунду, консул.— Шуршание и потрескивание в трубке, затем—другой голос, женский:
— Kanzlei [62] .
— Ausland Femsprechamt, Новая Шотландия. Вы просили рейхсконсула Гуго Рейса, Сан-Франциско. Консул на линии. Подождите.— Пока длилась пауза, Рейс продолжал свободной рукой перебирать почту. Кройц фон Меере
61
Зарубежная телефонная станция (нем.).
62
Канцелярия (нем.).
— Простите, что отрываю вас от работы, герр консул,— прозвучало вдруг в трубке. «Мужской голос,— отметил Рейс.—Баритон. Знакомая отточенная речь.— У Рейса кровь застыла в жилах.— Доктор Геббельс!»
— Да, канцлер.
Сидевший напротив Кройц фон Меере расплылся в улыбке. Отвисшая челюсть поджалась.
— Только что ко мне обратился рейхсфюрер Гейдрих и попросил позвонить вам. В Сан-Франциско находится агент абвера. Его зовут Рудольф Вегенер. Во всем, что касается его, вы должны помогать полиции. Посвящать вас в подробности нет времени. Предоставьте здание консульства в распоряжение СД. Ich danke Ihnen sehr dabei [63] .
63
Премного благодарен (нем.).
— Я понял вас, герр канцлер,— сказал Рейс.
— Желаю удачи, консул,— Рейхсканцлер повесил трубку.
Кройц фон Меере пристально посмотрел на Рейса.
— Я был прав?
Рейс пожал плечами.
— Что от меня требуется?
— Нужно, чтобы ты санкционировал принудительное возвращение Вегенера в Германию.
Рейс взял ручку, заполнил бланк и, подписав, вручил шефу СД.
— Спасибо,— буркнул Кройц фон Меере.— И еще: когда япошки позвонят и заноют...
— Если позвонят.
Кройц фон Меере бросил на него хмурый взгляд:
— Позвонят. Больше того — сами к тебе наведаются, не пройдет и четверти часа после того, как мы сцапаем Вегенера,— Он больше не острил, в голосе не было и тени юмора.
— Ни о каком струнном квинтете я и слыхом не слыхивал,— заверил Рейс.
Казалось, Кройц фон Меере пропустил его слова мимо ушей.
— Мы его обязательно возьмем, так что будь наготове. Скажешь япошкам, что он гомик или фальшивомонетчик. Что-нибудь в этом роде. Скрывается от наказания за тяжкое преступление. Не вздумай ляпнуть, что он политический. Ты же знаешь, они не признают девяноста процентов национал-социалистических законов.
— Знаю. И что делать, знаю.— В Рейсе поднялось раздражение. «Опять через мою голову! — со злостью подумал он.— Опять напрямую связался с Канцелярией, ублюдок! — У него затряслись руки. Не от звонка ли Геббельса? — Что это? Боязнь начальства или негодование? Черт бы побрал эту полицию! С каждым днем у нее все больше власти. Вот уже сам доктор Геббельс на нее работает. СД — вот настоящее правительство Рейха! Но что я могу поделать? Да и кто я такой? Лучше не ерепениться. Может, по возвращении
— Ну, спасибо, консул.
— Возможно, вы спасете нас всех.
— Погоди, мы еще его не сцапали,— проворчал шеф СД.— Я жду звонка.
— Японцев я беру на себя,— пообещал Рейс.— Вы знаете, по этой части у меня большой опыт. Их жалобы...
— Ну-ка помолчи,— перебил его Кройц фон Меере.— Мне надо подумать.
«Видимо, и тебя взволновал звонок из Берлина. И на тебя лег груз ответственности. А что, если парню удастся уйти? Тебя выгонят? — размышлял Гуго Рейс.— Что поделаешь, такая у нас работа. В любую минуту можем оказаться на улице. Никакой уверенности в завтрашнем дне.
Вообще-то, было бы нелишне разок-другой подставить вам ногу, герр полицайфюрер, но так, чтоб никто не докопался. Например, когда япошки придут жаловаться, можно намекнуть, что парня силком увозят на ракете Люфтганзы. Или все отрицать, но с такой презрительной ухмылочкой — мол, чего вы ко мне привязались, желтопузые, кто в Рейхе всерьез станет рассматривать ваши жалобы? Ведь япошки такие обидчивые. Стоит их разозлить, могут обратиться к самому Геббельсу. Все в моих руках. Без моей помощи полиции не вывезти парня из ТША. Надо только поточнее нанести удар...
Терпеть не могу, когда лезут через мою голову. Так нервничаю, что ночью не заснуть, а не выспавшись — какая работа? Значит, надо позаботиться, чтобы начальство избавило меня от этой неприятности. Если баварского чурбана отзовут домой и усадят писать объяснительные, я буду чувствовать себя куда лучше.
Но сейчас — не время. Пока я придумываю, как...»
Зазвонил телефон.
Трубку взял Кройц фон Меере.
Рейс не осмелился его остановить.
— Алло? — спросил шеф СД.
«Как? Уже?» — подумал Рейс. Но Кройц фон Меере протянул ему трубку.
— Тебя.
У Рейса отлегло от сердца. Он поднес трубку к уху.
— Какой-то школьный учитель,— пояснил Кройц фон Меере.— Спрашивает, не найдется ли у тебя австрийских театральных афиш для его класса.
Около одиннадцати утра Роберт Чилдэн закрыл магазин и отправился в офис Пола Казоура.
Ему повезло — Пол не был занят. Он вежливо поздоровался с Чилдэном и предложил чаю.
— Не хочу вас задерживать,— сказал Чилдэн, когда они уселись за столик.
Кабинет Пола, хотя и небольшой, был обставлен просто, современно и со вкусом. На стене висела превосходная репродукция картины Моккея «Тигр» — шедевра конца тринадцатого века.
— Роберт, я всегда рад вас видеть.
В голосе Пола, как показалось Чилдэну, сквозило равнодушие. «А может, я слишком мнителен? — Чилдэн повертел в руках чашку.— Он выглядит вполне дружелюбно».
И все же... что-то в его отношении к Чилдэну изменилось.
— Очевидно, ваша супруга разочарована моим безвкусным подарком. Наверное, мне следовало бы расстроиться, но, даря кому-нибудь необычную, ранее не встречавшуюся вещь, нельзя, как я уже говорил, не понимать, что идешь на риск. Вам с Бетти куда легче судить, чем мне.