Белая Кость
Шрифт:
— Получается, к Святейшему специально приставили защитников?
— Да, я так считаю. Им ничего не стоит разыграть спектакль в лесу. Не удивлюсь, если они уже начали его разыгрывать. Разбойники никогда не занимались разбоем в окрестностях столицы. Зато сейчас у меня целая стопка жалоб старост деревень. Тут пропали крестьяне, там пропали. Этих нашли убитыми, а тех не нашли.
Обдумав слова Киарана, Рэн предложил наведаться к Святейшему.
***
После неожиданной
Мерно постукивая копытами по наледи и выпуская из ноздрей клубы пара, кони пересекли площадь. Рэн и Киаран спешились. Отдали гвардейцам перевязи с мечами и вошли в храм. Внутри стоял такой же холод, как и снаружи: в огромном помещении не наблюдалось ни каминов, ни жаровен с углями. Несколько факелов освещали монументальное изваяние Ангела-спасителя.
Служка, натирающий пол, обернулся на хлопок парадных дверей и, чуть не опрокинув ведро, метнулся в тёмный проём в стене. Рэн приблизился к статуе и уставился на каменное лицо. Киаран принялся ходить по залу, рассматривая фрески.
Через несколько минут раздались уверенные шаги и позвякивание серебряных колец на одеянии Святейшего отца.
— Что с ним стало? — спросил Рэн, не отрывая взора от статуи. — Он спустился на землю, а потом куда делся?
— Его предали и убили, — прозвучал простуженный голос. — Крылья превратились в золото, плоть в серебро, кости в алмазы, глаза в сапфиры, кровь в рубины. В храме Первосвященника хранятся его святые мощи.
Рэн повернулся к Святейшему:
— Вы простудились?
— Немного, — ответил он, прижимая к носу платок. — В Дигоре морозы мягче, а в провинции Пха-Едра вообще рай. Там круглый год бьют горячие источники. Возле одного из них стоит монастырь, где мне привелось быть настоятелем.
Рэн посмотрел на воина, стоящего рядом с иерархом. Короткий плащ из чёрной шерсти закинут за спину. На дорогих кожаных доспехах выгравирован затейливый узор, на металлических оплечьях ангелы. Из-за плеча выглядывала рукоять двуручного меча, вложенного в ножны. Даже королю не разрешается входить в храм с мечом — только с фамильным кинжалом.
— Почему вы вооружены? — спросил Рэн.
— Меня зовут сэр Экил. Я младший командир защитников веры.
И всё — более никаких объяснений.
Боковым зрением Рэн заметил в тёмном проёме силуэты ещё двух человек.
— Я пришёл к вам вот по какому поводу, Святейший отец, — проговорил он, понимая, насколько нелепым будет его предложение иерарху обзавестись личной охраной. — Вы собираетесь ездить по королевству?
— Только не сейчас. — Священник высморкался. — Когда потеплеет.
— Я хочу приставить к вам охрану.
Сэр Экил нахмурился:
— Вы хотите, чтобы ваш человек стал защитником веры?
— Защитником Святейшего отца. — Рэн пытался говорить
— Ваши люди приняли Единую веру?
— Они свободные люди и сами решают, во что им верить.
— А во что верите вы? — Взгляд рыцаря прожигал Рэна насквозь.
— Вы не поймёте.
— Я слышал, что вы строите какой-то храм Души.
— Не какой-то, а храм Души.
— Попахивает идолопоклонством.
— Если душа — идол, то да, я поклоняюсь идолу, — отрезал Рэн, испытывая желание выйти отсюда и приказать гвардейцам заколотить двери досками.
Киаран оступился — нечаянно или намеренно — и привлёк внимание сэра Экила к себе.
— А вы, как я понимаю, лорд Айвиль, — произнёс рыцарь. — Наслышан о вашей репутации.
— А вы, как я понимаю, дворянин, которого воспитывали крестьяне, — парировал Киаран.
Сэр Экил растерялся:
— Какие крестьяне?
— Обычные. Они совершенно ничего не знают о благородных манерах.
Опасаясь, что перепалка перерастёт в серьёзный конфликт, Святейший отец произнёс:
— Давайте сделаем так, ваше величество. Вы введёте в мою охрану своего человека, а я в вашу охрану своего. Я тоже хочу знать, куда вы ходите, с кем встречаетесь, о чём говорите.
В глазах Рэна заплясали весёлые огоньки. Дрогнули губы. Не в силах себя сдерживать, он запрокинул голову и расхохотался. Эхо ударилось в потолочный свод, отскочило к стенам.
— На этом наша дружба закончилась? — помрачнел Святейший.
Продолжая смеяться, Рэн вышел из храма.
— А теперь вы верите в мирный захват власти? — просил Киаран, принимая от эсквайра ремень с ножнами.
Лицо Рэна исказилось от злости. Проскрежетав зубами, он запрыгнул в седло:
— Установите за ними наблюдение. — И пустил коня рысью.
С неба посыпалась ледяная крупа.
— 2.26 ~
Фрейлина Кеола подождала, когда мать Болха выйдет из опочивальни. Села возле кровати и протянула Янаре письмо. Она дрожащими руками разломала нашлёпку из воска, заменявшую печать, и заскользила взглядом по строчкам. Прочла письмо ещё раз и прижала к груди. В голове билось: милая Таян, добрая, милая Таян…
— Лорд Бертол Мэрит просил вам кое-что передать, — проговорила Кеола, широко улыбаясь. Придвинулась к Янаре поближе и клюнула носом её в щёку. — Он так целуется.
Янара залилась слезами.
— Я хотела вас порадовать, а вы плачете, — опешила фрейлина.
Натянув одеяло на голову, Янара сжала губы, чтобы не разрыдаться в голос. Не она увидела его первую улыбку, не она услышала первое «ма», не ей предназначался первый поцелуй. И первый шаг он сделает без неё. Думать об этом было невыносимо.