Белая кость
Шрифт:
И вдруг у Саньки Большухина родилась идея.
— Я тут грешным делом подумал... а давай твоей Галке напишем, пусть червонец вышлет нам на бедность!
— Головой нужно думать, а не грешным делом! Ты чего, обалдел со ста граммов-то? Кто она мне, чтобы ее так просто и нагло на деньги разводить? И вообще Санек, иди ты в... пятку со своими идеями!
Убеждали Ваську и спорили с ним довольно долго и, в конце концов, он, махнув клешней, устало сказал:
— Пишите сами, что хотите. Можете от
И работа закипела! Сочинение на указанную тему писали сообща, мучительно скрежетали извилинами мозгов. Наши «героические» будни расписывались в полный рост, не жалея красок. Выходило так, что защита морских рубежей Родины в настоящий момент полностью лежит на хрупких плечах нас — курсантов «смертельно» трудно и ответственно до такой степени, что на «кладбище Героев Союза мирного времени» нам уже всю последнюю неделю ставят откровенные прогулы. В конце послания вскользь упомянули, что у Василия вскоре день рождения, который на самом деле был в январе. И, что для полного счастья ему не хватает ее—Галины и… десяти рублей. Прочитав всю эту «голубую муть», Василий серьезно заключил:
— Да, сочинители вы хреновые. Мало того, что она ничего не пришлет, так стыда—не оберешься!
Однако через неделю Василий получил поздравительную телеграмму и перевод аж на 25 рублей. Радости коллектива не было предела. Слух быстро дошел до всей курсантской братии на Камчатке. Встречаясь с Василием, курсанты с других экипажей с завистью спрашивали: «Васька, а правда, что тебе подруга 50 рублей прислала? Здорово!!! И что такое ты ей написал, что она так расщедрилась?»
При этом Василий кивал на Саньку, поясняя: «Вот главный стряпчий. Так что учитесь у него, как надо на чужом горбу в рай въезжать».
А Санька с издевательской улыбкой повторял — «Хорошо, когда большая любовь совпадает с большими деньгами, пацаны!»
После окончания практики возвращались во Владивосток на лайнере «Советский Союз». В каюте был накрыт шикарный стол. Среди изобилия консервов красовалась бутылка коньяка. Спасибо Волокитиной, могли себе позволить! Правда все это великолепие чуть не смыла волна из иллюминатора. Но падавшую бутылку коньяка в отчаянном броске успел поймать и спасти для общества курсант Юрка Давыдов.
Санька же из открытой банки грушевого компота успел выхватить здоровенную грушу и засунуть в рот, а затем минут 20 сидел с этой грушей во рту, потому что не мог ни прожевать ее, ни выплюнуть.
На вопрос Василия: «Ты что, груши любишь?» — он лишь покивал утвердительно головой. А Василий, смеясь, окончательно испортил ему аппетит, добавив — «Не ешь, Санька, много груш, от них запор случается!»
На этой оптимистической ноте и заканчивалась наша практика.
С Волокитиной Василий больше не встречался,
25 марта 2004 г.
Кашевары
Окончилась зимняя сессия четвертого курса. Впереди каникулы целых 10 дней. Друзья еще с нового набора — курсанты Саша Большухин, Олег Огородников по прозвищу Огород, Саша Яковлев — он же Яшка и Вася Коновалов решили задержаться во Владивостоке на три дня. Причина задержки самая простая — свадьба пятого товарища — Валеры Зенюка. Уже взяли билеты на самолеты: Коновалов в Одессу; Большухин в Челябинск; Огороду ближе, он в Хабаровск, Яшка тоже летел к родителям, он в Белгород.
У Яшкиного старшего брата, гражданского моряка, квартира во Владике на Чуркине. Яшкин брат все время в море пашет, зарабатывает «боны», пока не старый. В общем «хату» на эти три дня с разрешения Яшки, превратили в филиал курсантской общаги. Вариант во всех отношениях устраивающий коллектив. Тем более жених за сутки до свадьбы, обещая «представиться» по факту, грозился устроить «мальчишник» и пригласил всю компанию к себе домой. Ну, а на следующий день — свадьба. В-общем все складывалось так, что вопрос питания, при таком раскладе, не стоял.
И вот приехали к Валере, а того нет дома. Облом. Предсвадебная запарка заставила его с будущей женой заняться более важными вопросами, о чем он, извиняясь, сообщил в оставленной записке.
Денег практически нет, а голод с каждым часом начал напоминать о себе все конкретнее.
После короткого совещания решили ехать на квартиру Яшкиного брата. Как сказал Яшка, приедем, осмотримся, поскребем по сусекам, глядишь, до свадьбы и не помрем.
Приехали, осмотрели сусеки, все обнаруженное съестное сложили на кухонный стол. В большой и явно не бедной квартире из запасов в наличии оказались: полиэтиленовый мешок разнокалиберных по размеру, цвету и составу сухарей, початая бутылка уксуса и полпакета гречневой крупы, в которой, чувствовалось, уже не первую неделю полноправно хозяйничали какие-то жучки.
Шура Большухин, оглядев это изобилие, взял инициативу в свои руки. Осмотрев мешок с сухарями, он объявил обществу:
— Это НЗ, — и отставил его в сторону.
Минуту изучал качество содержимого пакета гречки, после чего вынес окончательный вердикт:
— Значит, Вася, — обратился он к Коновалову, — собираешь всю мелочь у кого какая есть и идешь в магазин за растительным маслом. А ты, Олег, с Яшкой рассыпаете на газете содержимое пакета и сортируете. И чтобы ни одного жука в крупе не было. Ну, а я «добываю» ... мясо!