Белое движение. Исторические портреты. Том 2
Шрифт:
Наступившая осень 1919 года стала переломной не только для Белого дела на Северо-Западе, но и для всего общероссийского антибольшевицкого сопротивления. С одной стороны - близость победы, успешное продвижение к Москве, с другой - тревожное, напряжённое ожидание возможной неудачи, неопределённость, неуверенность в прочности фронта, в стабильности достигаемых успехов. На Северо-Западе положение усугублялось постоянными ожиданиями предательства - страшного для продолжения борьбы мирного договора между Советской Россией и прибалтийскими государствами. Эстония официально предупредила, что если до зимы Северо-Западная Армия не перейдёт к боевым действиям, то «правительство не в силах будет воспрепятствовать народным настроениям, требующим мира с большевиками». В случае
В сложившейся ситуации наступление на Петроград становилось для Северо-Западной Армии неизбежным. Если бы оно имело успех, настроения и Англии, и прибалтийских государств могли бы измениться в сторону поддержки Белого движения. К тому же Юденичу были известны впечатлявшие достижения «похода на Москву» Вооружённых Сил Юга России. Налицо была возможность комбинированного удара Белых армий (единственного за всю историю Гражданской войны) на Петроград и Москву.
И решение о «походе на Петроград» было принято. Не дожидаясь дополнительного снабжения и подготовки, Северо-Западная Армия должна была перейти в наступление. К октябрю 1919 года её состав вырос до 17 000 человек, 40 орудий, 6 танков, 2 броневиков и 4 бронепоездов («Адмирал Колчак», «Адмирал Эссен», «Талабчанин», «Псковитянин»). Реальные силы не достигали даже штатной численности дивизии военного времени (несмотря на это, Армия формально включала в себя 2 корпуса, состоявших из 5 дивизий), но ведь на большинстве Белых фронтов Гражданской войны было то же самое.
Что же представляли собой полки армии Юденича? Контингенты местного населения и добровольцев были практически полностью исчерпаны ещё во время первого, весеннего наступления. Большой процент армии составляли военнопленные красноармейцы и даже целые части, добровольно перешедшие на сторону белых (назовём Семёновский и Вятский полки). Выделить же один преобладающий элемент (офицерский, казачий или «рабоче-крестьянский») вряд ли было возможно. Армия была крайне пёстрой по социальному признаку. Но "это не умаляло её боевых качеств, а наоборот, демонстрировало пример содружества рядовых солдат и офицеров в их общей цели - победе над большевиками и освобождении Петрограда.
Формировались полки буквально «на ходу». В качестве примера можно назвать один из наиболее известных в армии Талибский полк. 1-й батальон, кадровую основу полка, составили восставшие осенью 1918 года рыбаки с Талибских островов (на Псковском озере). Во 2-й батальон вошли крестьяне-старообрядцы, жители сел Гатчинского уезда Петроградской губернии. 3-й батальон был сформирован из военнопленных красноармейцев - солдат и матросов. И во всех трёх батальонах полка служили учащиеся Ямбурга и уездных сел - городская и крестьянская молодёжь, мобилизованные и добровольцы. Талибский полк (1 000 штыков) под командованием полковника Б. С. Пермикина был наиболее многочисленным из всех полков 2-й дивизии Северо-Западной Армии, остальные - Островский, Уральский, Семёновский - насчитывали всего по 400-500 бойцов.
Штабу Юденича предстояло теперь определиться с направлением главного удара. Большинство командиров во главе с генералом Родзянко предлагали начать наступление, опираясь на так называемый «псковский плацдарм». Для этого следовало бы вновь захватить Псков и «оседлать» тем самым железнодорожные линии Псков - Луга - Петроград и Псков - Луга - Новгород. По мнению сторонников этого плана, он гарантировал бы, с одной стороны, стабильный тыл, опираясь на который можно проводить мобилизации, пополнять ряды армии и создавать местный административный аппарат; с другой - обладание Псковом позволило бы наносить удары по расходящимся направлениям на Новгород и на Петроград. Тогда можно было продвигаться к Петрограду хотя и более медленными темпами, на зато с гораздо большими шансами
Фактически этот план повторял расчёты Северо-Западников ещё со времени весенней кампании. Безусловно, с точки зрения классической стратегии он имел хорошие перспективы. Но для этого, во-первых, численность Северо-Западной Армии должна была быть в несколько раз большей, ведь только тогда она могла бы и «держать» столь широкий фронт, и наступать на Петроград и Новгород одновременно. Во-вторых, тыл должен был быть достаточно прочным, чтобы можно было без серьёзных опасений предпринимать столь глубокие операции против большевиков. А всё это в условиях безвластия и хаоса, царившего в России, в условиях хозяйственной разрухи, - невозможно было осуществить. Кстати, похожая альтернатива стояла несколькими месяцами ранее и перед Вооружёнными Силами Юга России, накануне «похода на Москву», когда звучали предложения укрепиться на Дону и Кубани и, лишь обустроив тыл, двинуться на Москву.
Но в том-то и заключалась специфика Гражданской войны, что следовать традиционным стратегическим расчётам, как правило, не удавалось. И, так же как и на Юге, Главнокомандующий Северо-Западной Армией принял иной план действий. Юденич решил ударить на Петроград, не дожидаясь, когда будут «укреплён тыл» и «обеспечены фланги». На военном совете в сентябре он твёрдо заявил, что «расстояние от Ямбурга до Петрограда короче, чем расстояние от Пскова до Петрограда», и наступать надо по кратчайшему направлению. В этом случае только стремительность и неожиданность удара могли бы обеспечить победу.
Правильность принятого Юденичем решения подтверждали впоследствии даже красные командиры. Действительно, иного выбора в условиях малочисленности армии и оперативной необходимости взятия Петрограда и быть не могло. Решение о наступлении на Петроград во многом напоминало стратегический «стиль» Юденича, столь ярко проявившийся в Сарыкамышской операции, в штурме Эрзерума и Эрзинджана. Тот же расчёт на быстроту и непрерывность наступления, на силу и внезапность удара. Только целью на этот раз было не просто удачное взятие некоего, пусть даже и очень важного, населённого пункта, а освобождение Петрограда, второй «красной столицы». Ставка была слишком велика, и любая, даже самая небольшая ошибка в предстоящем сражении могла привести к катастрофе. Лишь мощный и быстрый удар должен был разорвать «цепи большевизма».
Принимая своё решение, Юденич учитывал и настроения на фронте. Солдаты и офицеры, в большинстве своём получившие хорошее вооружение и обмундирование, верили в успех наступления, были готовы на многие жертвы ради близкой победы. Армия жила одним словом «Петроград», дух её был ещё очень высок, тем более что официальные сводки, не жалея радужных красок, живописали успехи армий Деникина и Колчака под Тулой и Тобольском. А если бы наступление пришлось отложить хотя бы на несколько недель, в армии мог наступить перелом настроений, причём отнюдь не в пользу продолжения борьбы с большевиками.
Юденич не стал отказываться и от «псковского варианта», но принял его лишь в форме нанесения демонстративного удара силами 4-й дивизии генерала князя А. Н. Долгорукого. 28 сентября части правого фланга Северо-Западной Армии перешли в наступление на участке Варшавской .железной дороги Псков - Луга и 4 октября взяли станцию Струги-Белые, перерезав тем самым железнодорожное сообщение между Петроградом и Псковом. Демонстрация вполне удалась, красное командование решило, что Юденич будет наступать на Псков, и в этот момент развернулся основной удар на Петроград. 9 октября перешли в наступление главные силы Северо-Западной Армии. 11 октября Родзянко занял Ямбург, выйдя в тыл обороняющейся красной группировке и создав опорный пункт для атаки по линии Ямбург - Красное Село.