Белое движение. Исторические портреты. Том 2
Шрифт:
Первоначальное наступление Северного корпуса оказалось, вопреки ожиданиям, довольно удачным: быстрым ударом белые прорвали фронт большевиков под Нарвой, а движением в обход Ямбурга принудили красные полки к беспорядочному отступлению. 15 мая, после бомбардировки с кораблей эстонской Чудской флотилии, был освобождён Гдов, первый крупный город на пути к Петрограду. 17 мая пал Ямбург, узловой пункт на пути наступления корпуса. Тем временем подразделения эстонской армии (2-я дивизия), содействуя успеху Северного корпуса, продвинулись вперёд и 25 мая заняли Псков; вместе с ними в город вошли части отряда полковника С. Н. Булак-Балаховича. С 1 июня корпус возглавил генерал А. П. Родзянко (родственник последнего председателя Государственной Думы), скоро получивший известность как один из общепризнанных лидеров Белой борьбы на Северо-Западе. Он фактически и руководил всеми операциями Северного корпуса (Отдельного корпуса Северной Армии), переименованного с 19 июня в Северную, а с 1 июля в Северо-Западную
В ночь на 13 июня началось антисоветское восстание на форту «Красная Горка», защищавшем подступы к Петрограду. Восставшие заняли штаб, телеграф и телефонную станцию, помещение ЧК, арестовали комиссаров и красных командиров. Морякам Кронштадта и корабельным командам Балтийского флота были посланы обращения-призывы присоединяться к восстанию. Вскоре Красную Горку поддержали соседние форты «Серая Лошадь» и «Обручев».
Восстания на балтийских фортах были заранее подготовлены, о чём имелись сведения и в контрразведке Северного корпуса. Однако практически ничего не предпринималось для того, чтобы поддержать восставших. А ведь в случае удачи можно было бы гораздо успешнее наступать на Петроград. В результате, хотя выступление на фортах началось в момент, когда белые части оказались в непосредственной близости к ним, повстанцы не смогли скоординировать свои действия с корпусом генерала Родзянко. По воспоминаниям коменданта Красной Горки Н. Неклюдова, командование Восточно-Ингерманландского полка, к которому были направлены связные, пассивно реагировало на призывы к проведению совместной операции, а донесения восставших в Штаб Северного корпуса отправлялись с большим опозданием.
16 июня 1919 года восстание на Красной Горке было подавлено. К 20 июня к петроградским большевикам прибыла большая часть воинских пополнений, направленных из центра страны и с Восточного фронта, а 21 июня 7-я армия красных при поддержке кораблей Балтийского флота начала контрнаступление.
И тем не менее первоначальная цель операции была достигнута - Северный корпус создал столь необходимый для последующих наступательных действий плацдарм, имевший 200 вёрст по фронту и 75 вёрст в глубину. Опираясь на треугольник Гдов - Ямбург - Псков, командование корпуса, как и политическое руководство Белого Северо-Запада, считало, что этого не только вполне достаточно для того, чтобы развивать наступательные действия на Петроград, Новгород, но и для побуждения к полномасштабной поддержке Антанты, новообразованных прибалтийских республик и Финляндии.
30 июня Карташев в письме к московским представителям «Национального Центра» сообщал: «Твёрдо уверены во взятии Петрограда не позднее конца августа». Его помощник Г. И. Новицкий отмечал, что и этот срок может сократиться в случае помощи деньгами, оружием, снаряжением. «Весьма вероятно, - продолжал он, - что в ближайшие дни Юденич, с которым мы в полном единении, и все мы перейдём на русскую почву, на тот берег (то есть начнём работать в «освобождённом от большевиков Петрограде». — В. Ц.), чтобы включиться в непосредственную работу».
Такой оптимизм в тот момент показался англичанам вполне объективным, и принципиальное решение о военной помощи было принято. К Юденичу отправилась особая миссия генерала Гофа для выяснения вопроса о нуждах армии и правительства.
По существу с этого момента Северо-Западная Армия стала уже не просто одним из звеньев общего противобольшевицкого фронта, но и элементом международной политики, со всеми вытекающими отсюда последствиями. С одной стороны, помощь союзников существенно возросла, но с другой - любой неуспех мог бы расцениваться представителями Антанты как полный провал всего Белого движения в регионе. «Ваша задача, - писал А. В. Карташев П. Б. Струве, переехавшему по заданию «Национального Центра» из Лондона в Париж, - поддержать всеми средствами (признаний авторитета, дипломатических сношений и всякого рода материальной и государственной помощи) именно нашу лояльную, ортодоксальную комбинацию Юденича, Карташева и Ко».
В предвкушении скорого овладения Петроградом в политических «сферах» Белого Северо-Запада всё чаще стали раздаваться заявления о «неправомерности переноса» большевиками российской столицы в «красную Москву». «Петроград для большинства из нас по-прежнему был символом единого российского государства», - писал Карташев.
Продолжались перемены в правительственных структурах. В мае Политический Центр преобразовался в Политическое Совещание. «Первейшая задача Политического совещания, - отмечал Карташев, — это быть представительным органом, берущим на себя государственную ответственность в необходимых переговорах с Финляндией, Эстонией и прочими новоявленными малыми державами. Без таких ответственных переговоров и договоров невозможна никакая кооперация наша с ними против большевиков». Следующей задачей Политического Совещания признавалось выполнение функций «зачаточного временного правительства для Северо-Западной области». «Пришлось ограничиться, - писал Карташев, - подбором минимального количества лиц, не могущих вызвать против себя возражений и в русской среде, и в Париже, и у Антанты. Таким образом в Совещании
Тем временем не дремало и антибольшевицкое подполье в самом Петрограде. Политическое Совещание и сам Юденич через курьеров постоянно поддерживали тесные контакты с Петроградским отделением «Всероссийского Национального Центра». Эту организацию возглавлял инженер В. И. Штейнингер, бывший совладелец патентной конторы «Фосс и Штейнингер», председатель Петроградского комитета Биржи труда, гласный Петроградской городской думы.
Петроградский отдел «Национального Центра» пытался контролировать не только Северо-Запад, но и Север России. Наиболее перспективными в этом отношении стали действия Петроградского отдела «Союза Возрождения России» (руководители - меньшевик В. Н. Розанов и член ЦК партии народных социалистов В. И. Игнатьев). Именно при «Союзе» с первых же месяцев после большевицкого переворота создавалась военная организация под руководством генерала М. Н. Суворова и полковника Постникова. Благодаря ей в 1918 году в Мурманск было отправлено около тысячи офицеров и добровольцев. Сбором информации о положении в Петрограде и переброской на Северный фронт занималось также особое разведывательное бюро, образованное по инициативе представителей союзного командования - французского капитана Ватье и английских полковника Войса и капитана Ватсона. С бюро активно сотрудничал известный русский контрразведчик В. Г. Орлов (бывший следователь по особо важным делам при Штабе Западного фронта), под чужим именем работавший в то время в Петроградской ЧК. Противников Советской власти объединял в своих рядах и «Комитет петроградских антибольшевицких организаций» под руководством А. Ф. Трепова и Н. Е. Маркова 2-го, и «организация генерала А. В. Шварца» (позднее переехавшего на Юг России), которая имела поддержку среди офицеров-«военспецов» Штаба советской 7-й армии. В повседневной работе можно было рассчитывать на существовавшие ещё с осени 1917 года подпольные офицерские ячейки в бывших Гвардейских частях.
В марте 1919 года «Национальный Центр» активизировал работу. «Мы взялись за объединение всех военно-технических и других подобных организаций под своим руководством...
– доносил Штейнингер в Штаб Юденича, - и эта работа продвинулась уже далеко... Идёт ответственная работа по организации исполнительных органов и набору технически опытных сил в области продовольствия и милиции». Таким образом петроградское подполье всё больше заявляло о себе как о факторе, с которым необходимо считаться и который вполне в состоянии взять на себя функции управления экономикой не только Петрограда, но и всего региона.
Продолжались и контакты с британский разведкой, в частности с её агентом Полем Дюксом. Аппарат белой разведки и контрразведки стремился использовать в своей работе подпольные антибольшевицкие организации как в самом Петрограде, так и в красноармейских частях на фронте и в ближайшем тылу. «Национальный Центр» сообщал из Петрограда: «Город отдадут легко, войска сражаться не будут по всему фронту... Сопротивления почти не будет». Своеобразным подтверждением этого стал переход на сторону белых нескольких воинских частей 7-й армии, среди них бывшего Гвардейского Семёновского полка («полка Городской охраны Петрограда»). Ещё осенью 1918 года существовавшая при нём конспиративная офицерская организация капитана В. А. Зайцова установила контакты с английской контрразведкой через командированных в Финляндию офицеров (штабс-капитана Рыльке и поручика Гилынера). Позднее контакты приняла на себя контрразведка Северного корпуса. В конце мая 1919 года план перехода был окончательно подготовлен, и 27 мая полк почти в полном составе перешёл на сторону белых, открыв тем самым фронт на одном из наиболее опасных его участков.
«Пролетарский гнев» требовал сурового наказания виновников поражения весной 1919 года. Из Москвы на имя Г. Е. Апфельбаума (известного в исторической литературе под фамилией Зиновьев) приходили грозные телеграммы с требованиями «навести порядок» в Петрограде. И «надлежащие меры» не заставили себя ждать. Вскоре Петроградская ЧК начала массовые аресты среди служащих различных военных и гражданских учреждений города. По донесениям контрразведывательной части Штаба Северного корпуса, аресты, проведённые чекистами весной и летом, нарушили регулярную связь с Петроградом и сильно поразили агентурную сеть. Чекисты не очень утруждали себя поиском доказательств для того, чтобы «выйти на след» Белого подполья. Был использован традиционный и по существу беспроигрышный способ борьбы с «врагами народа» - метод повальных, повсеместных обысков и арестов, при которых в «сети» ЧК попадали все - и виновные, и безвинные.