Белоснежка и семь апостолов
Шрифт:
Сделалось душно.
— Здесь столько собралось людей хороших! Кому я нравлюсь — хлопайте в ладоши!
На этом месте всегда кто-нибудь хлопал. У Отто не было реплики, заготовленной на случай тишины.
Но на сей раз никто не поддержал болтливую куклу. Я оцепенело стоял в шаге от Отто, мечтая об одном: чтобы все это оказалось сном, который я забуду, едва открыв глаза.
Отто снова придушенно задышал:
— Аплодисменты… нынче… в дефиците. Пахом привык к другому… извините… И потому не снизойдет до слов… покуда… не услышит он… хлопков…
Пахом сложил тонкие ручки на груди и обиженно отвернулся, задрав
— Что с ним? — спросил я.
— Я не специалист, Артем, но, похоже, у твоего друга расщепление… или раздвоение личности, — ответил он мрачно. — Возможно, мои ребята случайно сорвали у него в голове какую-то печать, а гораздо вероятнее, что ее там и не было, он просто давно психически болен. В общем, случилось то, что случилось: Пахом есть, Отто нет.
Отто по-прежнему молчал, Пахом глядел в сторону.
Первым нерешительно зааплодировал Влад. Следом подключился и Кузнецов. Я поддался воле стадного инстинкта и тоже несколько раз стукнул в ладоши.
Пахом радостно раскинул ручки:
— Спасибо, я признателен до слез! (Кукла по очереди отвесила каждому из нас шутовской поклон и отерла ручками нарисованные глаза). Что ж, можете задать мне свой вопрос.
— Я хочу говорить с Отто.
Пахом встрепенулся, завертел головкой туда-сюда:
— Я прежде слышал это имя где-то… А-а, моя жирная подпорка — вот кто это! Безмозглая, бесчувственная туша! И вы ее, а не меня хотите слушать?! — Пахом почти завизжал, взбрыкнув тряпочными конечностями. Потом, остановившись, он наставил на меня ручку: — Дружище, вы, как видно, идиот, раз не смекнули, кто здесь кукловод!
— Ты хочешь сказать, что он воспринимает себя как… как куклу? — тихо спросил я Кузнецова.
— Не оскорбляй нашего собеседника, — значительно произнес он, скосив глаза на Пахома. — Обидится — совсем перестанет разговаривать. Кем бы он себя ни воспринимал, — добавил Кузнецов, понизив голос, — он пытается объяснить, что жертва манипуляций может не осознавать себя таковой. Вот взять тебя — ведь ты был уверен, что все решения принимаешь сам, так? А на самом деле тебя направляли. Вас всех направляли. К каждому Пахом грамотно подобрал свой ключик: для тебя это была дружба, для Лицедея — покровительство, для Факела — наставничество, для Бэтмена, Суфлера и Клоуна — авторитет, а Венди он цинично влюбил в себя. И каждый из вас делал для него свою работу.
— Ложь, — сказал я, делая шаг к выходу.
— Нет, не ложь, — послышался надорванный голос Влада. — Он собрал нас всех специально… устроил кастинг… ему нужна была команда с хорошей психологической совместимостью, чтобы… чтобы мы продержались вместе как можно дольше. А Венди он держал крепче всех. Ведь нас было семеро, а она одна, и любой… чтобы она не выбрала кого-нибудь из нас, и это не разрушило цирк, он… он…
— Он подогревал ее надежду, — тихо закончил Кузнецов.
— Какая уж тут совместимость, — буркнул я, вспомнив наши с Венди перепалки. — Мы с ней друг друга только что живьем не ели.
— Это не давало вам всем заскучать. И тоже входило в план. Так он был уверен, что рано или поздно вы не создадите против него альянс. Это было недопустимо, потому что именно вы двое были ядром цирка. Вы — обладатели самых редких талантов.
— Один — алмаз мог сделать из песка, другая — подчинить себе войска! — с пафосом провозгласил Пахом.
— Помнишь, я говорил про иерархию талантов? —
— Как он это вычислил? — У меня в голове не укладывалась вся эта математика. Чтобы прийти к подобным выводам, нужно было как минимум изучить и сопоставить несколько тысяч случаев…
— Он собрал и систематизировал огромный объем данных по аномалам. Эта прорва информации хранится в виде картотеки, написанной шрифтом Брайля. К слову, Пахом составлял ее у вас под носом, и никто его не заподозрил.
— Вот зачем вам слепой переводчик! — выпалил Влад.
— Картотека скоро будет у нас, — продолжал Кузнецов, — И мы ее расшифруем. Так вот, он с его даром, образованием и опытом вычислил психотипы обладателей редких талантов. Тех, что выше пирокинетиков. Таких он называл «перспективничками» — доводилось слышать это слово?
— Да, — признался я.
— Это выраженные харизматики, люди с лидерской жилкой, инициативные, артистичные, с фантазией — словом, критериев достаточно много. Такие и без всякой магии выбираются наверх. В высшем проявлении это звезды шоу-бизнеса, политики, ученые и военные стратеги. Он выискивал «перспективничков» и «супримов» по всей стране. У себя в Новосибирске, в Красноярске, в Томске. Для этого же он мотался каждый год в Москву: в мегаполисе их найти легче. Понимаешь, к чему я клоню?
— Средь серости отыскивать таланты, как добывать в навозе бриллианты. Но если знаешь, где искать, не труд сто тонн навоза перебрать! Поэтому плотней зажавши нос, я шел туда, где собран был навоз! — с гордостью ввинтил Пахом.
— Он все-таки взялся за свой научный труд? — предположил я. — Это был какой-то эксперимент? Да?
Кузнецов едва не взвыл, пораженный моей недогадливостью:.
— Вот уж чем он занялся бы в последнюю очередь! Артем, революция одному вашему жалкому цирку была не по силам. Ему для этого были нужны несколько таких команд. Поэтому отобранных «перспективничков» он разделил на четыре вышеназванные группы. Потенциальные артисты образовали Волшебный цирк Белоснежки. Потенциальные политики — секту Нового Преображения. Третья, недавно созданная группа работает в Анапе под вывеской Летний физико-математический лагерь «Парсек». Да, да, не удивляйся, вся эта чушь о том, что магия доступна только лирикам, но никак не физикам — изобретение Отто. Он сочинил ее, чтобы ты не изводил себя мыслями о том, почему твой друг Антипов… В общем, ладно. Четвертая команда, к счастью, так и осталась в планах — он не нашел для нее обратителя. Если бы успел, у нас была бы еще одна головная боль, потому что пришлось бы иметь дело с военизированной группировкой. Так что наш безобидный Пахом мыслил глобально и действовал соответствующе.