Белые волки. Часть 2. Эльза

Южная Влада

И это тоже было неправильно. То, каким тоном она это сказала. Спокойным, нежным тоном. То, как он содрал с ее плеч платье. Жадными, подрагивающими пальцами, убеждая себя, что еще может остановиться. То, как прижал ее бедрами к холодному подоконнику, расстегивая свою рубашку, целуя ее шею сзади, накрывая ладонями мягкую грудь. То, что они не могли даже дойти до кровати, которая находилась в нескольких шагах от них. То, как было хорошо, и жарко, и сладко вдвоем.

А поздно ночью, когда Эльза уже крепко спала в постели, залюбленная и заласканная Алексом, в дверь постучали.

Он пошел открывать, на всякий случай прихватив оружие — жизнь научила ждать сюрпризов.

На крыльце стоял какой-то оборванец. Лохмотья свисали с тела, образуя бесформенный балахон, голову тоже прикрывало тряпье, из-под которого клоками торчала грязная борода. Существо пошатывалось и разило спиртным за километр. Алекс решил, что перед ним нищий пьянчуга, который побирается по приличным домам в надежде поживиться монетой, и хотел уже с раздражением захлопнуть дверь, но оборванец заговорил неожиданно сильным и уверенным голосом:

— Мне говорили, что ты искал меня, Алекс.

Видя, что хозяин дома застыл в нерешительности, оборванец двинулся вперед и сам ввалился через порог. Алекс успел сделать несколько шагов назад и удерживал его на прицеле, сняв пистолет с предохранителя. Незваный гость прикрыл за собой дверь, защелкнул замок, а затем рассмеялся.

— Спокойно, начальник. Сейчас ты меня узнаешь.

Не делая резких движений, он принялся разоблачаться. Рваный балахон полетел на пол, следом за ним — покрытые отвратительными пятнами штаны и растоптанная обувь. Клочковатая борода, клееная на липучку, была содрана с лица. Под всей этой бутафорией оказалась другая, приличная одежда: тонкая куртка, джинсы, гладко выбритый подбородок, прямой нос. Глаза… глаза принадлежали незнакомцу, но Алекс все-таки выдохнул:

— Кристоф?

Он помнил худощавого мальчика, а перед ним теперь стоял крепкий, раздавшийся в плечах мужчина. Неудивительно, что тот остался неузнанным. И, кроме того, глаза…

— Линзы, — с усмешкой ответил Крис на незаданный вслух вопрос, — один эскулап сделал мне их, чтобы скрывать настоящий цвет.

Его радужка и впрямь казалась блекло-серой, а не серебристой, как положено. Обычные водянистые глаза обычного пропоицы. Без бороды стала видна и разница в цвете кожи. Открытые участки покрывала грязь — или, возможно, краска, — и благородная бледность под ней исчезла без следа. Чистый же подбородок выдавал принадлежность к аристократии. И запах… Алекс убрал пистолет, приблизился и понял, что ядреный, с ног сбивающий перегар исходит от лохмотьев, брошенных на полу. Дыхание Кристофа оставалось свежим.

— Умно, — хмыкнул Алекс, — и кто научил тебя этим фокусам?

— Жизнь, — Кристоф плавно разжал кулак и продемонстрировал ему перочинный нож, — кстати, зачем это тебе?

Алекс схватился за пояс штанов. Собираясь открыть двери, он ожидал удара ведьмы и припрятал на себе заготовленное, заговоренное и защищенное символами лезвие. Знаки, нанесенные черной краской, покрывали нож, и теперь Крис смотрел на них с недоумением. Но как он успел выдернуть оружие у Алекса из-за пояса, не привлекая внимания? Разве что в момент, когда прорвался в двери.

— Вор, — вздохнул Алекс

и отобрал свой нож из его раскрытой ладони.

— Король-под-землей, — поправил его Крис, — мне так будет приятнее.

— Я слышал, что ты ушел под землю к свободному народу, — парировал Алекс, — никогда не слышал только, чтобы у свободного народа были короли.

— Ты прав, королей у нас нет, — Кристоф пожал плечами, — но есть клички. И это — моя. В конце концов, я такой же родственник канцлеру, как и нынешний наместник, и если он имеет наглость сидеть на золотом троне, я могу претендовать хотя бы на личный титул.

Он говорил с вызовом, в глазах блестел насмешливый огонек, и Алекс еще раз поймал себя на мысли, что почти не узнает в нем того юного братишку Эльзы, который однажды за небольшую взятку привел ее в музей на свидание. Но Кристоф был единственным, кто мог по-настоящему разделить с Алексом ее секрет, хотя бы потому, что никогда не делал сестре зла, как остальные. И сложный разговор следовало начать.

— Хорошо, что ты сам заговорил о своем брате…

— Не-а, — вдруг перебил его Крис и покачал головой, — я говорил о наместнике. Никакого брата у меня нет.

Его верхняя губа чуть изогнулась в сердитом оскале. Алекс вздохнул. Разговор, пожалуй, выйдет даже сложнее, чем думалось.

— Я понимаю, что ваша семья раскололась напополам…

— Напополам? Разлетелась в прах, ты хотел сказать? О какой семье ты говоришь, Алекс? Отец мертв, мать сошла с ума, сестра сбежала на край света. Моя семья теперь — это свободный народ. Другой не помню и не знаю, — слова срывались с губ Криса чеканными монетами и падали на пол кусочками льда. — Я и на тебя-то пришел посмотреть из чистого любопытства: чего ты после стольких лет вдруг от меня захотел? Твои шептуны все шептали и шептали, что ты меня ищешь, и пару раз я походил по городу за тобой, но так и не понял намерений. Сегодня мы даже пиво за соседними столами попили, пока ты любезно общался с жирным прихлебателем Димитрия. Это он меня ищет?

Глаза у Кристофа сузились и превратились в две щелочки, полные недоверия.

— Тебя не просто узнать с тех пор, как ты научился менять свой запах, — заметил Алекс. — Но моих намерений ты бы и не понял, потому что о них не знает никто. И я рассчитываю, что дальше тебя эта тайна не уйдет тоже. Когда я начал искать тебя месяц назад, то рассчитывал, что Эльзе потребуется твоя помощь. Но теперь мне кажется, что всем нам может потребоваться помощь всего свободного народа.

— Свободный народ не держится ничьей стороны, мы сами по себе… — начал Крис и тут же осекся: — Эльзе?

— Она у меня, — кивнул Алекс, наблюдая, как недоверие на лице собеседника сменяется удивлением и еще большей подозрительностью.

— Здесь?

Кристоф рывком сбросил куртку, футболка с коротким рукавом не скрывала татуировок на предплечьях, Алекс легко читал их все. Воровские регалии. Возможно, брата Эльзы назвали королем не просто за родство с канцлером…

— Она больна. Очень. Ты ей нужен, Крис. Как брат.

— Она бы ни за что не заговорила с тобой, — тот сжал кулаки, — что-то ты темнишь, начальник.