Белый Бурхан
Шрифт:
Барханы исчезли, как и появились. И снова - камни:
серые, черные, белые, рыжие. Но царит один свет и цвет повсюду темно-коричневый с оранжевыми бликами. А ночью эти камни будут светиться разноцветными огнями, трескаться со звуками ружейного выстрела, обнажая то стеклянный блеск слюды, то расплавленную пленку солнца - золотую жилу. Эти расколы рождают каменное крошево, которое ветер и мороз, жара и снова ветер перетирают в пыль, в песок, который устилает землю и течет под ногами, как вода.
Страшная и прекрасная страна Шамо!
Чочуш
– Долго нам ехать, дугпа?
– спросил он хрипло.
– Всю ночь. До ущелья Елым-ам.
– Я больше не могу. Я хочу пить.
– Здесь пить нельзя. Терпи, сколько сможешь.
– Я не могу больше...
Куулар сделал несколько пассов руками и Чочуш окаменел, будто приклеился к седлу. Теперь он может пройти всю страну Шамо, пока черный колдун снова не разбудит его.
Здесь, в пустыне, все и всегда по-другому: горы без растительности и самых причудливых форм, ручьи ледяные и не пересыхающие даже на раскаленных камнях, в узких ущельях, никогда не видевших жаркого солнца, лежит нетающий снег, а вверху солнце так неистово, что можно изжарить яичницу на любом из камней. А закаты - всегда золотые, озаряющие едва ли не все небо из края в край, что и не поймешь, где солнце садится и в какой стороне оно поднимется завтра утром, слизывая ночной иней со скал...
Куулар Сарыг-оол любил страну Шамо и хорошо ее знал, добывав во всех частях - Бордзогийне, Дабусуне, Шаргаине; останавливался у скотоводов Зуунгарына, называвшегося когда-то Джунгарской пустыней, в сомоне Зуун даже жил больше недели. Страна Шамо полна загадок - сотни древних памятников красноречивее любых слов говорили пытливому уму, что когда-то, очень давно, здесь ключом била настоящая жизнь и сама пустыня была цветущей долиной. Что с ней случилось потом, никто не знает. Хотя, наверное, об этом могли бы рассказать оленные камни и петроглифы, погребальные курганы и каменные истуканы с чашами в руках. Но для этого надо пристально всмотреться в их узоры, понять их символику, прочесть надписи на мертвых языках...
Путники здесь - редкие гости. Но и от них хозяева страны Шамо берегут свои тайны, прячут в укромных местах обо - жилища духов каменной пустыни, выставляя напоказ ложные обо - индэры. Не сразу и разберешь, что настоящее, а что - ложное!
Куулар Сарыг-оол придержал коня, спешился, подошел к куче камней с воткнутыми в нее прутиками, на которых подвязаны полуистлевшие ленточки и клочки ткани. Усмехнулся: индэр, а кто-то из путников принял его за обо поблескивают медные и серебряные монеты, видны окаменевшие остатки пищи... Конечно, если поискать, то можно найти и обо! Но - зачем? Тайна скотоводов страны Шамо пусть и останется навсегда только их тайной!
Он тронул коня и быстро нагнал ушедшего вперед Чочуша: хотя глаза у того были
Только к полуночи они добрались до ущелья, где их встретил с поднятыми по обычаю руками старик пастух Шагдор, задавший один вопрос:
– Какие новости в пустыне, путники?
– Много новостей, - отозвался дугпа Мунхийн и дотронулся до одежды Чочуша, который расслабился и удивленно захлопал глазами, увидев черное небо с крупными звездами.
– Займись конями!
За поздним чаем говорили о житейских делах, и старик все прибавлял: "Если так будет угодно случаю и погоде". Услышав эту присказку в десятый раз, дугпа Мунхийн не выдержал:
– Случай и погоду посылает небо, старик! И не пора ли тебе обратить свой гаснущий взор к нему?
– Зачем?
– удивился Шагдор.
– Сколько я живу в этом каньоне, небо ни разу не послало мне своей благодати! Все делаю сам и поступаю по заветам предков:
"Если тебе в рот попал кусок жира, не выталкивай его языком!"
– Значит, ты - безбожник?
– Нет, лам я чту. Но они так редко бывают в наших местах! За последние три зимы ты - первый. Да и то, как вижу, не настоящий лама, не монгол.
Дугпа Мунхийн сразу же сменил гнев на милость:
– Ты один здесь живешь, старик?
– Есть люди, - уклончиво ответил Шагдор.
– В беде есть кому выручить, а при болезни подать кружку воды
и кусок лепешки.
– Ты можешь собрать всех людей каньона для большого разговора?
Старик ответил не сразу. Долго курил свою трубку, потом начал прочищать мундштук, снова набил трубку табаком, улыбнулся:
– Большой разговор - праздник. Какой праздник ты хочешь устроить нам, чьи имена знают только пустыня
и ветер?
– Ваши имена знает и небо!
– снова вспылил дугпа Мунхийн, - и твои слова могут ему не понравиться! Старик Шагдор нахмурился:
– Я могу собрать людей, но они спросят: зачем мы нужны твоим гостям? Что я им отвечу?
– Ответишь, что обо всем они узнают от меня! Шагдор снова задумался, потом нехотя кивнул:
– Я знаю обычаи. Я соберу людей, если ты принес в пустыню много новостей. Отчего бы их и не собрать, если так угодно гостям и случаю? Но сейчас - уже ночь.