Белый обелиск

Рэйда Линн

Но Хенрик всегда делал то, что должен. Ройт не делал никаких поблажек - ни себе, ни окружающим. Кроме... ну да, пожалуй, кроме самого Свиридова. Наверное, он просто считал Алька совершенно безнадежным.

– Вам что-нибудь нужно, ройт?..
– спросил Альк негромко. Он очень хотел, чтобы мужчина отозвался, даже если ройт откроет рот только затем, чтобы приказать ему выметаться.

Разумеется, Ольгер был жив - Альк видел, как едва заметно поднимается и опускается верхняя пуговица на его мундире. Но когда Свиридов смотрел на застывшее, безжизненное лицо Хенрика, с темными кругами вокруг глаз и плотно

сомкнутыми веками, его одолевал соблазн взять ройта за руку и убедиться в том, что это теплая рука живого человека.

Ольгер покосился на него и чуть заметно качнул головой. Взгляд у него был отсутствующим - совсем как несколько месяцев назад, когда он рассматривал портрет из медальона. Альк помимо воли покосился на расстегнутый ворот рубашки Ольгера и озадаченно нахмурился - цепочки не было. Впрочем, раздумывать об этом сейчас было некогда. Ольгера начал колотить озноб, и Альк задумался, является ли это простым следствием потери крови, или рана в самом деле воспалилась? Фло, конечно, свое дело знает, но ведь медицина в этом мире наверняка очень отсталая.

Альк решил, что думать о субординации в такой момент как минимум нелепо, и присел на край кровати.

– Вы в порядке?
– спросил он у Ольгера.

– Не волнуйся, умирать я пока не собираюсь, - мрачно усмехнулся тот. И, помолчав, добавил - Все-таки чертовски жаль, что мне пришлось его убить. Он был достойным человеком.

– Эйварт?..
– удивился Альк.

– Да нет, конечно. Дриер. То есть ан-Бриан.

Альк озадаченно нахмурился.

– Но он же убил ройта Годвина!

– Полагаю, он считал, что у него нет другого выхода...
– откликнулся ройт Ольгер.
– Вчера днем я был почти в таком же положении. По счастью, Жеванного Рукава было достаточно немного припугнуть. Думаю, мне в тот момент было страшнее, чем ему. Я понял, _что_ пришлось бы сделать, если бы Эйварт упорствовал - и я знал, что я бы в самом деле это сделал. Ты навряд ли представляешь, что это такое... к счастью для тебя. Потом я пошел к белгу. У нас вышел не совсем обычный разговор, а под конец он рассказал мне о довольно любопытной клятве. Человек, который поступает в их разведку, отрекается от своей чести, чтобы, не задумываясь, делать то, что нужно в данных обстоятельствах. Убить кого-нибудь из-за спины, допросить пленника, окончить жизнь на виселице - если это нужно для процветания Белгмара. Эта идея не давала мне покоя. Мы, в Инсаре, не даем такую клятву, но действуем так же, как и белги. Дипломатия, война, политика - они просто немыслимы без этого. По крайней мере, так считает большинство людей. Иногда я думаю, действительно ли никаких других путей не существует, или дело в том, что никто не пытается их отыскать?

– Поэтому вы и решили драться с ан-Брианом?
– медленно спросил Свиридов. Он искренне старался понять Ольгера, но пока не улавливал в его словах особой связи.

– Нет, не только, - отозвался Хенрик, помрачнев.
– Инсар ему кое-что задолжал. Помнишь, я говорил тебе про Теодора?.. Ну так вот, элитная разведка Белгмара чуть ли не наполовину состоит из тех, чьи родственники вынуждены были бежать в Белгмар после неудавшегося мятежа. У нас их любят называть предателями и продажными мерзавцами, но это несправедливо. Все эти "инсарские потомки" - истинные патриоты Белгмара. И их такими

сделали вовсе не белгские подачки, а наши отцы, которые трусливо наблюдали, как казнят их близких.

– Ну а вы-то тут причем?
– страдальчески скривился Альк.
– Он же вас ранил! А мог бы даже убить... Он ведь очень хороший фехтовальщик, вы наверняка об этом знали! И при этом все-таки решили драться с ним. Можете на меня орать, сколько хотите, ройт, но это просто глупо!!

Он ожидал, что после такой дерзости Ольгер нахмурится и велит ему убираться, но на ройта его возмущение произвело неожиданное действие. Он улыбнулся - весело и чуточку насмешливо.

– Ты меня удивляешь. Несколько недель назад я ни за что бы не подумал, что ты однажды станешь беспокоиться из-за моей персоны.

– Я и не беспокоюсь, - буркнул Альк, почувствовав себя довольно глупо.

– Разумеется, - ответил Ольгер мягко. А потом внезапно протянул руку и убрал со лба Свиридова прядь волос. Ройт уже несколько раз говорил Альку, чтобы тот либо подвязывал отросшие волосы, либо сходил к полковому цирюльнику, но у Алька постоянно не хватало времени. В итоге спутанные пряди то и дело лезли Свиридову в глаза.

На мгновение пальцы ройта скользнули у Алька в волосах, касаясь головы почти ласкающим движением, и Альку стало жарко, а потом рука исчезла, и Альк почти безотчетно потянулся следом. Отрезвил его внимательный взгляд ройта Ольгера. Хенрик больше не улыбался и задумчиво смотрел на Алька снизу вверх. Свиридов с ужасом представил, как он сейчас должен выглядеть со стороны - красный, как помидор, с расширенными шалыми глазами.

– Я пойду, - пробормотал он, резко поднимаясь на ноги.

Альк закрыл за собой дверь, не прекращая мысленно отвешивать себе оплеухи.

Что он натворил, дурак! Что теперь станет думать Ольгер?..

Хотя ройт и сам хорош, подумал Альк с внезапной злостью. С чего это ему вздумалось гладить Свиридова по голове, как комнатную собачонку?

Впрочем, чего уж тут удивляться, растравлял себя Свиридов. Две последние недели он таскается за ройтом, как привязанный, таращит на него глаза, как впечатлительная барышня - что-нибудь в этом роде обязательно должно было произойти!

Но что теперь делать дальше? Сделать вид, что ничего особенного не произошло?.. Ройт наверняка ему подыграет. Или нет?..

От этих размышлений Альку стало почти дурно. Пару минут он метался по гостиной, словно тигр из зоологического сада - по слишком тесной для него клетке. Потом взгляд Свиридова упал на кувшин с вином, доставленный для ройта Ольгера из кухни, и Альк, подойдя к столу, стал жадно пить. Вино текло по подбородку и по шее, пачкало рубашку, но ему было плевать.

Кувшин опустел почти наполовину, когда кто-то внезапно схватил его за плечо.

– Альк, что ты делаешь?..
– сердито и встревожено осведомился этот кто-то голосом Маркуса Кедеша. Писарь потянулся за кувшином и забрал его у Алька, преодолев вялое сопротивление Свиридова.

Альк замер у стола, хватая воздух ртом и пытаясь понять, что следует ответить на вопрос мейстера Маркуса.

– Ты раньше никогда не видел казней, да?..
– сочувственно спросил Маркус.

Казнь... ах, ну да, он говорит о казни ан-Бриана с Эйвартом. Альк обнаружил, что почти забыл о ней.