Белый вор
Шрифт:
Попов ждал просьбы. Хитро посмеиваясь, выкатил из – под нарт заткнутую пробкой облезлую бутылку. Разлил в многократно использовавшиеся разовые стаканчики.
Странник глотнул спирта. Горячий обжигающий шар покатил от нёба к внутренностям. Давно не пивши, Странник быстро захмелел. Алкоголь в секунду растворился по крови, будто на пьяную иглу посадили. Умирать расхотелось, словно уже был мёртв. Лежал в сладкой бесчувственности, а мимо проносились беды.
– Чехов по нужде убивал, а мусоров? – издалека доносился
– За несправедливость свёл счёты с тремя прокурорами. Навешали делов. Ходил по имущественной, в твоё время – 144 – й. Нумерацию сменили, чтобы путать, суки. Уже тогда не в тему по тебе 206 – ю подвесили.
– Ты мне не переводи. Я нынешние статьи знаю, - обиделся Попов.
– Откинулся с Мордвы. С тёплого моря я сам. Из краснодарских. Город Ейск слыхал?.. Отмечайся им в восемь вечера, как на вольном поселении. Раз проштрафился – с братками погудели. Нарушение режима! Опять обещали. И те же погонщики, что и в первую ходку. Я взял «Стечкина», пришёл в прокуратуру и поучил гадов.
– Отмываться тебе, сынок! Ох, отмываться! Убивцам в ворах не ходить, - горестно попенял старик. Он в очередную пополнил стаканы. Не пьянел, лишь говорил мягче. Занюхивал рукавом. – Танков мочить надо было послать.
Странник совершенно поплыл. Язык заплетался:
– Братки простят. Я поляну красную накрою.
Попов качал головой. Обмякая, уходил в своё:
– Не приятно было мочить?
– Приятно? – удивился Странник. Подумал, вспомнил ощущения: - Безразлично. Прокуроры как фишки падали или спички заваливались… Знаешь, поставишь в ряд.
– Бывает приятно, - Попов долил остаток спирта. Не сразу признался: - Я то
же убивец… Страна вот рассыпалась. На Кавказе стволов вдоволь ходило. Мы ездили, брали. Привозили то ж?
– Ты свердловский?
Дед глухо рассмеялся:
– С чего взял? Скулы выпирают? Я, мож, эвен? Спиртком разобрало тебя, паря… Из ростовских мы.
– В Пятнадцатой ростовских много. Чехам шишку не дают держать, - Странник перечислил клички. – А из краснодарских я там один.
В глубоко посаженных мутных глазах деда наконец поселилось полное доверие:
– Свой, - добавил о старом: - Жестокие стояли времена. – Открыли мы с братками фирму по возвращению долгов. Работали и в белокаменной. Вальты за-
казами не обижали. Смешной случай был. Директор и зам его друг друга у нас заказали. Исполнили красиво… Местные наезжали. Конкуренция. Стрелка за стрелкой одолели. Самому приходилось мусор убирать. Ширнусь или напьюсь после дела, лежу на бабе и ловлю мысль – убивать приятно. Азартно как – то… Подстилку, что подо мной. Тоже придушил бы.
Попов выкатил другую бутылку.
– Я больше не буду, - отказался Странник.
– Слаб?
– Просто, норму знаю.
Дед выпил, крякнул. Странник заметил,
– И тебя бы сейчас замочил… Силы не те.
– Меня – то за что? Ты мне помог.
– Сильно хочется… Хоронюсь я у эвенков. Больше в ходки не ходок. Зона не снится. А узкоглазые боятся меня, таскают с кочёвьем. Я у них вроде талисмана. Когда мусора за тобой пришли, они меня шаманом прикинули. А я и есть шаман, только в бубен не бью. Советы даю… У диких жизнь тоже интересная. Тебя, не страшись, не обижу. Но просьбица у меня к тебе в откат конкретная будет. Хочу сыграть напоследок.
– Я слушаю, - трезвея, сказал Странник.
Попов вынул из – за пазухи ветхую, пропитавшуюся стариковским потом карту. Бережно развернул:
– Под Охотском точное место знаю старого военного японского склада. Неудачную высадку делали в 22 – м бородатом году. Когда уходили вместе с белыми, скалу подорвали. Склад и накрыло. Стволы возьмёшь. На дело пойдёшь. Мы – в пополаме
– В каком пополаме?! – задохнулся от гнева и смеха Странник. – Рухлядь подсовываешь, а мне делиться?
– Не рухлядь. Маузеру замены нет.
– Я любой нормальный ствол на рынке в Магадане всегда возьму.
– За деньги. Денег у тебя нет. Так что Попова не забудь. Он дурного не посоветует. А про Магадан верно сказал. Туда иди. Дался тебе Эвенск! Магадан большой. В Магадане легче затеряться, чем в Эвенске.
– Мусора тоже думают, что я в Магадан пойду, - упрямился Странник.
Допили остаток.
Накопив силы, через час Странник прижимал к себе сальное тело моло -
дой эвенки, той самой, которая подавала чай. Девушка оказалась честной. Никак не хотела прохожему чужаку отдавать невинность. Кусалась и царапалась кошкой. Жениха из местных вспоминала по имени. Жених не шёл. Чтобы не орала, Странник зажал девке слюнявый рот рукой.
Пожалела эвенка, что заглянула к Попову звать к отцу. Папаша её Седой был, главный в стойбище.
Попов валялся мертвецки пьяный. Ничего не видел, ничего не слышал. Когда проснулся, эвенка от Странника уже убежала. Имя эвенки Странник запомнил – Рудник. Как никак, вторая целка в жизни. Верно рассчитал, от стыда девка никому не расскажет.
6
ФРАЕРОК
По утреннему морозцу Странник простился с Поповым и , снабжённый планшеткой с картой, указывающей место японского склада, уселся в нарты. Молодой эвен кольнул стрекалом. Олени повели головами, тряхнули ветвистыми рогами и тронули. Держась за горбины перекладин, Странник вглядывался в белёсую пелену лёгкого снежка и первого весеннего тумана и надеялся на начало новой жизни.