Бенни и омар
Шрифт:
Но всё оказалось бесполезно. Он не смог определить даже лидера. Весь двор излучал чистоту и невинность. Всё это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Он готов был биться об заклад, что никто из этих парней ни разу не подхватывал вшей во время драки.
Джордж прошёл через вертушку проходной. Вертушка крутанулась назад, ударив его старшего брата по голени. Но, несмотря на боль, Бенни вошёл, беззаботно насвистывая. Он схватил Джорджа на ручку рюкзака, думая о том, что, возможно, небольшой подзатыльник этой мелкой занозе в заднице будет вполне подходящим наказанием, но на него смотрела та самая девчонка из бассейна. Голубые
Мысли, бушевавшие в голове Бенни, были прерваны звоном как от маленького колокольчика. На ступеньках лестницы школы стояла пара средних лет. Женщина звонила во что-то, похожее на треугольник из проволоки. Интересно. Казалось бы, всем должно было быть до лампочки на такие жалкие потуги. Но нет. Учащиеся быстро построились в две короткие линии, представляя собой пародию на плакаты, где изображены рабочие у станков. Бенни содрогнулся. Маньяки.
Даже если собрать учеников со всей этой школы, их не хватило бы на один среднестатистический ирландский класс. Бенни насчитал их в сумме двадцать. Все до одного довольно опрятные. Ни одной грязной головы или джемпера из сэконд-хэнда.
Женщина заговорила:
– Доброе утро, дети, – Американский. Говорит через нос, как одна тётка из мюзикла Hello Dolly. – С сегодняшнего утра у нас двое новеньких. Они прибыли с Изумрудного Острова (11), ей-богу!
– Доброе утро, – эльфийские манеры Джорджа вызвали бурю восторга.
Бенни попытался широкой улыбкой скрыть гримасу на лице.
Женщина улыбнулась, глядя на милых ирландских мальчиков. На вид ей было около шестидесяти, а с шеи у неё свисал целый пучок ожерелий. Все из натуральных материалов – сплошные деревянные бусинки и глазированные ягоды. Её лицо из-за морщин и постоянного пребывания на свежем воздухе по виду напоминало грецкий орех. Хиппи, подумал Бенни. У ма в её женском кружке по интересам в Ирландии было несколько таких же. Спутник «Грецкого ореха» был похож на итальянца, с копной седых непослушных волос и огромной курительной трубкой, торчащей изо рта.
«Мои родители доверили меня парочке детей природы», – печально подумал Бенни.
– Сначала мы должны представиться, – продолжала женщина. – Я – Роззи Принципал, а это мой муж Роберто.
– Доброе утро Роззи Принципал, мистер Роззи, – ответствовал Джордж.
– Приветики, – поздоровался Бенни.
– Мы здесь не придерживаемся церемоний, – улыбнулся Роберто Роззи. – Не думайте о нас, как о ворчливых взрослых. Мы – ваши друзья. Если кто-то произносит «Эй, мистер Роззи», я начинаю оглядываться в поисках своего отца.
Вся школа весело засмеялась.
– Поэтому, пожалуйста, мальчики, зовите нас Гармония и Боб, – с чувством произнесла Гармония.
Гармония и Боб? О, да, Джордж наверняка полюбит эту школу. Он был вырван из окружения, в котором провёл всю свою жизнь, но в конце концов он снова был дома. В школе Святого Джерома назвать учителя по имени было лишь чуть
– Джордж и Бернард Шоу, – прочёл Боб Роззи в их регистрационных анкетах. – Мне нравится. У вас довольно современные родители.
– Да, мы счастливчики, – Джордж расплылся в улыбке, на секунду переходя на местную английскую речь.
«О, Боже, – подумал Бенни. – Всего две минуты – и Подлиза уже подделал акцент».
– Что ж, дети. И как же мы можем показать этим двум ирландским парнишкам, как мы к ним относимся?
Какой-то мелкий пацан звонко выкрикнул:
– Групповые обнимашки!
– Хорошая идея: любовное столпотворение. Помните, только позитивные эмоции.
Ученики окружили Бенни и Джорджа, вытянув руки, словно зомби, которые увидели свежие мозги. Бенни старался побороть свой естественный инстинкт спасаться бегством. Он был нападающим. А работа нападающего состоит в том, чтобы расчистить путь сквозь кого угодно в радиусе одного метра. Людское окружение хлынуло вперед, и братья Шоу оказались облеплены с ног до головы. Это всё равно, что оказаться в центре толпы. Естественно, Джордж был в восторге. В драмкружке он сталкивался с подобным много лет. Джордж использовал свою женственную сторону, и этим всё сказано. Бенни никогда не мог даже допустить, что в нем есть какая-то женственность, не говоря уже о том, чтобы ею пользоваться.
Спустя вечность их отпустили, оставив Бенни наедине с отпечатками сотни пальцев, ощущавшимися по всему телу. Гармония снова позвонила в треугольник:
– Ну, хорошо, ребята, может быть, вы сможете ответить на вопрос: что меня больше всего раздражает? Есть два слова, которые я не понимаю. Вы знаете, какие это слова?
– Не могу и не буду, – был ответ.
– Верно! И я вам разрешаю не учить эти слова. Только могу и буду плюс отрицательная частица. (12)
Все эти претенциозные высказывания вызывали у Бенни озноб. Ведь ни один человек не воспримет это всерьез, не так ли? И они не могут дать никакого результата, верно?
Разговаривая и смеясь, ученики весёлой толпой ввалились внутрь. Джордж купался в лучах славы. Его волосы словно сами собой перегруппировались в причёску как у остальных девятилеток. Бенни же, в противоположность ему, из-за различий ощущал огромную пропасть между собой и всеми остальными. Он выбрал колонну со старшими ребятами и поплёлся в самый её конец.
Бенни тут же приступил к традиционной проверке нервов учителя на прочность. Даже в Библии где-то было написано, что ты должен сделать выбор не медля, или его сделают за тебя.
– Ладно, ребята, – сказала Принципал. – Давайте-ка повторим чтение.
– Э… Мисс?
– Гармония.
– Простите, Гармония?
– Да, Бенни?
– Что это будет за язык?
Гармония подошла и взъерошила ему волосы.
– Английский, конечно же.
– Просто, английский – это же язык агрессоров и всё такое.
– Это не страшно, милый. Мы просто иногда добавляем фразы типа «howdy» (13) или «y’all» (14) и зовём его американским.
«Неплохо», – неохотно подумал Бенни. Время для тактического отступления.