Бенни и омар
Шрифт:
Вдобавок они начали делать панну (43), как будто всего предшествующего было недостаточно. Они отводили ногу назад и затем пробивали мяч между ступнями Бенни. Бенни почувствовал, что его лицо пылает от смущения так, что, казалось, способно расплавить фосфатную пыль, покрывающую его. А потом настало время кульминации – худшего из худшего, такого, что заставит любого спортсмена начать подумывать о харакири. Тунисские ребята начали его жалеть! Они стали пробивать небольшими осторожными пасами и демонстрировали преувеличенное недовольство, когда ирландец отбивал мяч. Внезапно
Омар время от времени подбегал к нему, чтобы быстро подбодрить его, показав поднятый вверх большой палец, а затем опять затеряться в толчее. Бенни кривил рот в презрительной усмешке, показывая, что такого исключительно замечательного времяпрепровождения у него никогда не было. К сожалению всё, что Омар мог увидеть из-за толстого слоя пыли, были зубы. Зубы приравнивались к выражению счастья. Ну, что ж, отлично.
В конце концов, похоже, всё сводилось к пенальти, скорее всего, потому, что никто здесь не имел представления о том, какой был счёт. Бенни был рад передышке, в то время как другой вратарь явно был обеспокоен исходом. Даже простое стояние в воротах делало его частью игры. Омар, бродил неподалёку, в зубах у него была зажата очередная прикуренная сигарета. Бенни оставалось надеяться, что химическая пыль вокруг не была легковоспламеняющейся.
– Мабрук (44), – сказал он с энтузиазмом.
– Да-да, конечно, – сказал Бенни. Ему был знаком подобный тон. Он сам же использовал его сотни раз, поощряя никудышных вратарей.
Омар положил руку на плечи Бенни и повёл его к самодельной границе поля. Видимо, это означало, что Бенни следует посидеть в сторонке. Его удаляли, когда напряженность игры усилилась. О, какой позор.
– Попридержи-ка коней, парень, – сказал Бенни, топая обратно к воротам. – Если я достаточно неплох для начала, то и для конца вполне подойду.
Слышал бы сейчас Отец Барти, как он сражается за то, чтобы остаться на футбольном поле. Бенни выхватил свою клюшку из груды свитеров.
– Ничего, если я использую это?
Омар скривился. Честно говоря, он не хотел обижать своего нового друга. Но как можно остановить футбольный мяч какой-то палкой? К тому же, он должен будет пересказать предложение Бенни своим приятелям. Он пересказал. Прители рассмеялись. Ну, в действительности, рассмеялись – это мягко сказано. Скорее, некоторые из них от смеха чуть легкие не выплюнули.
– Хватит ржать, ребята, – сказал Бенни, уверенность вернулась к нему, стоило только прикоснуться к деревянной рукоятке. И естественно, первым, кто захотел попробовать забить гол, был тот самый парень без передних зубов. Он изобразил рукой волну на случай, если Бенни его не узнал.
Бенни широко расставил ноги, держа клюшку на уровне колен.
– Целься между ногами, – сказал он. – Я разрешаю.
Тунисец отступил на несколько шагов. Он вытащил сигарету изо рта, где она была зажата между парой широко отставленных друг от друга зубов. Бросив её в пыль, он небрежно затушил тлеющий конец голой ступнёй.
Бенни поморщился. Как и все остальные, включая этого долговязого.
«Завтра у тебя там будет великолепный волдырь», – подумал
Прежде чем ударить по мячу, беззубый взял небольшой разбег. Теперь, когда у Бенни в руках была его клюшка, отбить мяч казалось до смешного просто. Он направил мяч вверх, удерживая его на рабочей поверхности за счёт его вращения. Быстро глянув в сторону других ворот, он аккуратно подкинул крутящийся мяч повыше и запустил его со всей оставшейся в его хилых руках силой. Парень-вратарь другой команды, предпочёл просто убраться с траектории полёта. Гол точно в сетку. Если бы она там присутствовала. Бенни улыбнулся. Отсосите, сопляки! Вот вам моё возмездие. Омар завыл и сжал Бенни в объятиях, оторвав его от земли. Футболисты, что тут скажешь.
Беззубый сразу же начал протестовать, и спор возобновился. Бенни знал, что правила игры против него. Не было ни единого шанса, что засчитают гол, забитый вратарём, которому пробивают пенальти. Но ЭТИ могли и засчитать, учитывая их симпатизирование чужим талантам.
И они засчитали. Ничего удивительного – невозможно не засчитать ТАКОЙ гол. И теперь всем не терпелось посмотреть на клюшку поближе. А затем и попробовать ударить ей по мячу. Наблюдая за тем, как эти парни абсолютно по-дурацки замахиваются клюшкой и при этом не попадают, Бенни вспомнил себя, когда ему было всего четыре. Это было чертовски здорово – вот так вот превраиться из лузера в профи всего за пару секунд.
Кто-то из ребят открыл чёрный пластиковый пакет и пустил по кругу хлеб-пита. Они отрывали большие куски от лепёшек и запивали их мутноватой водой из старой бутылки из-под Кока-Кола. Бенни прекрасно осознавал, что не должен пить эту таинственную жидкость, и что была велика вероятность, что какой-то части его организма придётся за это платить. Он даже предпринял попытку отказаться от предложенной бутылки, но ребята отказов не принимали. К тому же тем, кто протянул её Бенни, был Беззубый. Как он мог ответить «нет» этому парню после того, как обратил его подачу против него же?
Бенни пришло в голову, что он не был так счастлив с тех пор, как покинул Ирландию.
Омар подбросил его обратно до ограды. Они сидели вдвоём наверху стены, любуясь заревом завода ЕвроГаз.
– Омар, где твоя семья? – спросил Бенни. Потом он попытался перевести это на телевизионный язык. – Ну… Гомер Симпсон (45)?
Омар склонил голову.
– Опять! – прокомментировал он, ударив себя ладонью по лбу.
– Ну, хорошо… Ты – Барт. Гомер и Мардж?
Теперь маленький тунисец понял.
– Нет Гомера. Нет Мардж.
Его взгляд тут же преисполнился печали. Бенни пожалел, что задал этот вопрос. Омар опустил глаза и стал смотреть на железнодорожный переезд. Три зелёных огонька, расположенные треугольником, были единственным освещением железной дороги, ведущей в Гейбс.
Он глубоко вздохнул.
– Гомер, Мардж: Паровозик Томас (46) – бум.
Бенни сглотнул. Быть тунисцем очень непросто. И иметь мопед внезапно показалось не таким уж большим плюсом. Бенни не знал, что сказать. Но даже если бы и знал, всё равно не смог бы это перевести.