Бенни и омар

Колфер Йон

– Прости. Прости! Единственное, о чём ты сожалеешь – это о том, что тебя поймали.

– Нет, правда.

– Заткнись, Бенни. Я слишком зол, чтобы с тобой разговаривать.

Там, за дверью, продолжал рыдать Джордж. Бенни ощутил жгучее желание стать незаметным. На минуту у него это получилось. За спиной Бенни тяжело дышал отец, будто только что пробежал круг на беговой дорожке.

В парадную дверь постучали.

– Должно быть, это они, – пробормотал Пат Шоу. Он бегом понёсся к двери, таща своего рыдающего сына за собой. – Сиди здесь, – сказал он, резко усаживая

Бенни в кресло. – И чтобы ни единого звука или движения.

Он шагнул к двери, затем вернулся.

– И не думай, что я забуду об этом, – прошептал он. Этот его новый тон был даже страшнее, чем крик. – Я не собираюсь успокаиваться. Я сделаю всё, от меня зависящее, чтобы оставаться столь же рассерженным. Я заставлю тебя сожалеть об этой ночи ещё очень долго.

Бенни трясло. И как всегда, виной всему оказался Джордж. Этот мелкий не мог даже просто спокойно посидеть на диване. Ему обязательно надо было припереться, куда не просят, и выпасть из окна. Как обычно.

За дверью стоял Талал Кхайсси, администратор посёлка.

– Assalama, – произнёс он. – Я привёл доктора.

Доктора! Что, ради всего святого, Подлиза сотворил с собой?

– Входите, входите, – сказал Пат. – Спасибо, что так быстро пришли.

– Mafi mushkela. Нет проблем, мистер Шоу.

Они вошли в прихожую, вместе с ними в дом залетела пара москитов. Доктор выглядел вполне прилично – костюм-тройка в полоску, очки в тонкой оправе, при полном параде.

– Bonsoir, – поприветствовал он, протягивая руку.

Пат Шоу пожал её.

– Он там. Думаю, потребуется наложить ему пару швов.

Швы! Бенни стало дурно.

Они исчезли в ванной. На секунду сквозь дверной проём просочилась истинная громкость крика Джорджа. Судя по его голосу, ему действительно было очень больно. Впервые в жизни Бенни надеялся, что его брат притворяется.

Бенни решил попробовать помолиться. Господи, начал он. Но «Господи…» что? Всем известно, что молитвы не работают, если ты читаешь их только в чрезвычайных обстоятельствах. Если ты на протяжении многих лет начинал клевать носом ещё на середине «Девы Марии», то шансов получить поддержку Небесной Канцелярии, когда влипнешь в неприятности, не было никаких. Может быть, сработает молитва за кого-нибудь другого? Господи, продолжил он, пожалуйста, помоги Джорджу сидеть спокойно, пока ему будут накладывать швы, или у него останется шрам, похожий на зубья пилы.

Талал Кхайсси осуждающе глянул на Бенни.

– Ты оставил брата одного?

Без комментариев.

– Это из-за Омара? Он – сплошная ходячая неприятность. Ничего хорошего.

Бенни поджал губы. Если бы мог, он бы их ещё и на молнию застегнул.

Кхайсси пригладил назад свои уложенные маслом волосы.

– Мастер Шоу, если он продолжит нарушать границы владений, в его хибару нанесёт визит Мохаммед Гама. А он не столь дипломатичен, как я.

Кхайсси слегка дёрнул уголком рта – никакие малолетние нахалы не смеют перечить тунисским мужчинам.

Допрос был прерван пронзительным вскриком из ванной. Бенни вздрогнул. Это игла проколола кожу. О швах он знал всё. Хёрлинг научил

его и этому. Сначала укол анестезии, а потом кожу прошивает игла, напоминающая рыболовный крючок. Ещё один вскрик. Это был стежок номер один. Бенни представил себе, как за иглой сквозь кожу тянется нить. Никакая анестезия не может избавить тебя от этого ощущения. Он считал про себя вскрики. Семь. Один укол и шесть стежков. Кровь, должно быть, из него хлестала будь здоров. Ну, почему ему не сиделось на диване?!

Дверь в ванную отворилась. Джордж теперь уже просто регулярно всхлипывал. Из ванной вышел Пат Шоу и доктор. Оба выглядели усталыми.

– Огромное спасибо, мистер Джалил, – произнёс отец, делая попытки улыбнуться. – Не очень-то хороший способ провести субботнюю ночь.

Кхайсси поднялся.

– Доктор Джалил не знает английского. Я передам ему ваши слова.

Пат кивнул.

– Хорошо. Замечательно. Спасибо, мистер Кхайсси.

– Талал, если можно.

– Хорошо. Спасибо, Талал.

– Всегда пожалуйста. Только…

– Да?

Кхайсси сделал вдох.

– Я хотел бы вас попросить, чтобы ваш сын, мастер Бернард, больше не общался с этим Омаром. Он – вор, друзья у него из плохой компании. Если мы не будем проявлять осторожность, в нашем поселке каждую ночь будут бесчинствовать банды беспризорников. Это не та ситуация, с которой я бы хотел лично столкнуться.

Па бросил на Бенни суровый взгляд.

– Не волнуйтесь, Талал. Пройдёт немало времени, прежде чем у вышеупомянутого Бернарда появится свободное время, чтобы общаться с кем бы то ни было.

Кхайсси перевёл его слова доктору Джалилу. Все трое пожали друг другу руки и тунисцы отбыли. Но это был не тот случай, когда после всего вы отправляетесь на кухню выпить чашечку чая. Сейчас должно было последовать наказание.

Они все вместе сидели на диване: ма, па и Джордж. У Подлизы одна бровь была заклеена объёмистой повязкой. На пластыре, подобно чернильной кляксе, проступило красное пятно. Бенни не мог оторвать от него взгляд. Самое забавное, что сейчас Джордж был в порядке. Ему было совсем не интересно, как будут наказывать его старшего брата. Он просто хотел лечь спать. Но ма и па были не готовы оставить это дело просто так.

– Ну? – сказал отец. – Расскажи своей матери, что тебя заставило предать наше доверие и бросить своего брата.

Бенни почувствовал, будто его горло сузилось до ширины соломинки.

– Я знаю, что я виноват…, – начал он.

– О, вы только послушайте! Он знает, что он виноват. Что ж, тогда всё просто отлично. Если уж ты в курсе, мы все можем отправляться спать и обо всём забыть.

– Боже, ма!

Джессика Шоу вскочила на ноги.

– Как ты смеешь! Ма! Ты знаешь, что я ненавижу, когда ты меня так называешь! Много лет я просила тебя, умоляла тебя. Но ты даже такой малости не мог сделать, да? Нет, не мог. Потому что ты хёрлер, а хёрлеры не обязаны следовать всяким правилам, – Джессика произнесла слово «хёрлер» тоном, каким обычно разговаривают с авторами плохих рецензий или Адольфом Гитлером.