Бесконечность любви, бесконечность печали

Батракова Наталья Николаевна

– Да это я так, сынок, - продолжала мать.
– Лучше я тебе другую новость расскажу, хорошую! Я ведь родственницу отыскала по Интернету! Вернее, она меня. Вчера мы даже поговорили по скайпу!

– Вот видишь!
– порадовался за нее Вадим, хотя на самом деле ему сейчас было не до приятных новостей.
– И кто такая? Не слышал, что у нас есть родственники.

– Племянница. Дочь двоюродной сестры по линии отца. То есть твоего дедушки.

– Чего-то не понял...

Огорченный видом затопленного участка, Вадим действительно не смог

уловить родственную связь. Но дослушать рассказ матери следовало до конца. Нечасто в последнее время она делилась радостными новостями.

– Вадик, ты должен помнить: у твоего дедушки был родной брат, намного старше. Военный. Его репрессировали до войны, в тридцать седьмом. Жену забрали в тот же вечер, а дочь, то есть мою двоюродную сестру Ольгу, взяла к себе бабушка, то есть прабабушка твоя, Мария Ефимовна. Я хоть и ребенком из Москвы уехала, но Ольгу хорошо помню. Она уже студенткой была, училась на инженера. После нашего с мамой бегства связь с родными прервалась, ну а когда твоего дедушку выпустили - выяснилось: в Москве у нас никого не осталось. Мария Ефимовна уже умерла, Ольга уехала куда-то по распределению, в квартире жили чужие люди. Скорее всего, прабабушка посоветовала внучке держаться подальше от столицы. С тех пор мы ничего о ней не слышали. Одно время твой дед пытался ее разыскать - не получилось. Предположили, что она вышла замуж и сменила фамилию, - торопливо излагала предысторию Нина Георгиевна.

– И как же она тебя нашла?
– постепенно включился в рассказ Вадим.

– Не она, а ее дочь Мария!
– женщина перевела дух.
– Вернее, даже не она сама, а ее внучка. К сожалению, Олечка умерла несколько лет назад и до последнего дня тоже надеялась нас разыскать. Сразу после института она действительно вышла замуж, сменила фамилию, родила дочь. В Новосибирске жила, там и похоронили. А Мария после школы приехала в Москву и поступила в Первый медицинский. Представляешь, сынок, Мария училась в том числе и по книгам твоего отца! Профессора Ладышева знали и уважали во всем Союзе! Она даже в Минск приезжала на курсы повышения квалификации и слушала его лекции. Но ей и в голову не приходило связать его со своими родственниками! А ведь тогда две недели, пока была здесь, пыталась нас разыскать. Но искала она Кореневых, - сокрушенно вздохнула женщина.
– А дом, в котором жили бабушка с дедушкой, к тому времени уже снесли, даже с соседями не смогла поговорить.

– Так как она тебя нашла?
– открыв дверь машины, повторил вопрос сын.

– А вот это удивительная история! Благодаря статье в «ВСЗ»!
– радостно сообщила мать.
– Дочь Маши, Инна, работает журналисткой на телевидении. Готовила репортаж на медицинскую тему, и вдруг в Интернете ей попалась статья о профессоре Ладышеве. Распечатала, привезла матери почитать. Та сразу обратила внимание на мою девичью фамилию - Коренева. Место жительства и имя разыскиваемой родственницы тоже совпадало. Да и в самом рассказе, где я говорила о родителях, многое показалось знакомым. По фотографии она меня, конечно, не узнала: в архиве у ее матери сохранился лишь один снимок, где я совсем кроха. В общем, она попросила уточнить детали: вдруг профессорская семья и есть их потерявшиеся родственники? Написала... в Минск Кате, та согласилась: скорее всего, так оно и есть - и дала мой домашний номер. Вадик, мы вчера весь вечер с Марией по скайпу проговорили. Столько воспоминаний!..
– совсем растрогалась Нина Георгиевна.
– А ведь я была уверена, что, кроме тебя, никого на белом свете у меня нет. И все благодаря Катеньке...

Здесь женщина запнулась. Делясь радостью, Нина Георгиевна забыла о негласном табу: ни слова о Проскуриной!

Вернувшись после лечения из Германии, сын сразу объявил: у них появилась запретная тема. И если поначалу мать пыталась выспросить почему и как-то обойти этот запрет, случайно или осознанно упоминая Катю, постепенно ей пришлось с табу смириться. Иначе никакого общения не получалось: Вадим сразу замыкался, становился чужим. Посоветовавшись с Галей, она решила уступить. Сын перенес тяжелую болезнь, пусть восстановится, вот тогда и поговорят.

– Ну как-то так, сынок... А что у тебя? Как Хильда?
– поспешила она сменить тему разговора.

– Все хорошо, - сухо проронил Вадим, наблюдая, как архитектор пытается определить плотность почвы.
– Извини, больше не могу говорить. Вечером заеду.

Между тем архитектор одной ногой полностью погрузился в жидкую глинистую массу, развернулся, чтобы выбраться на более сухое место, и тут же увяз второй ногой.

– И что теперь делать?
– топая, чтобы избавиться от налипшей грязи, растерянно посмотрел он на подошедшего хозяина участка.

Туфли испортил, жена запилит...

– Не знаю, - ответил Ладышев и добавил сочувственно: - Пойдемте к машине, у меня там влажные салфетки...

– Так что будем делать?
– снова спросил архитектор, старательно счищая грязь с туфель.

– Не знаю, - повторил Ладышев.
– Я позвоню, когда решу.

Бросив безнадежный взгляд на участок, он сел в машину, аккуратно объехал автомобиль архитектора, добавил скорость и, не оглядываясь, помчался вперед, где был еще один выезд на улицу, ведущую к главной дороге.

«И как это я недосмотрел? Нарисовал себе красивые картинки и, очарованный пейзажем, не взял в расчет, что добрая часть участка утонет в низине. Дурак... И что теперь делать?
– повторил он про себя вопрос архитектора.
– Проект переделывать! Если здесь вообще можно строить дом...».

Увы, возвращение в родные пенаты принесло и первое глубокое разочарование.

«А ведь еще не вечер...
– уныло подумал он. В салоне раздался тонок громкой связи: - Андрей... Словно чувствует, когда возвращаюсь».

– Привет!

– Привет! Чтобы не тратить драгоценное время и деньги, ответь: ты здесь или за бугром?
– сразу конкретизировал Заяц.

– Здесь. Накануне прилетел.

– Прекрасно! Значит, слушай. Я сейчас в Крыжовку еду, отгул взял. Помнишь, я говорил: хочу старую дачу перестроить. Так вот вчера вечером был там с прорабом - перемеряли, обсчитали...

– Тебе деньги нужны?
– перебил Вадим.
– Сколько?

– Да погоди ты с деньгами!
– судя по тону, Андрей обиделся.
– Можно подумать, мне от тебя только деньги и нужны!

– Ладно, извини. Так что там? Обсчитали - и что?

– А то! Уже темнело, и тут подошел какой-то мужик к забору, окликнул. Так, мол, и так, я ваш сосед, продаю дом. Может, знаете, кто хочет купить? Я сразу и не понял, что за сосед, что за дом. Уточнил. А он мне, представляешь, на какой дом показал? На тот, что на месте вашей дачи стоит!
– ликуя, сообщил Андрей.
– Я напросился посмотреть, он показал внутри, снаружи. Я тебе скажу, еще та конфетка! Мне такой дом не поднять! Правда, мебели почти нет.