Бесконечность любви, бесконечность печали

Батракова Наталья Николаевна

–  С трудом верится...
– Обухов нахмурился.
– Он же не женат до сих пор? Надеялась освежить роман?

–  Юра! Юрочка, дорогой, Ладышев мне и тогда не был нужен, а теперь подавно!
– снова сменила тон Лера.
– Да и я ему не нужна. Он же вот-вот женится на дочери Балай!

–  Что-что?.. Об этом ты тоже забыла мне рассказать?

–  Не успела, сама только сегодня узнала, - виновато потупила глаза Валерия.
– Глупец! Балай - страшный человек.

Она - одна из тех, кто погубил его отца!

–  Ты откуда знаешь?

–  Оттуда...
– Лера напряженно думала.
– Только она могла до­ложить обо мне начальству, больше некому... А ведь я знаю, как вывести ее из игры!
– вдруг воскликнула она.

–  То есть?
– Обухов даже приостановился, посмотрел на нее с не­доверием.
– Говори.

–  Я потому и спрашивала о ней у тебя раньше. Сомневалась, но теперь уверена: именно Балай заказала первую статью! Много лет назад следователь в разговоре... в разговоре с моим адвокатом, - добавила она после небольшой заминки, - упоминал ее фамилию... А поскольку отношение нового начальства к памяти профессора Ладышева трепетное... Сам понимаешь, чем это...

–  Ты ничего не путаешь?
– перебил ее Обухов.
– Доказательства ость?

–  Нет. Пока нет... Но будут. Я найду!

–  Адвоката? Или следователя?

–  Доказательства, - Лера замялась.

О том, что она уже успела встретиться с Войтковым и тот про­лил свет на роль Балай в смерти профессора, но категорически отказался подтвердить свои слова в случае необходимости, гово­рить Обухову не стоило. Это означало бы признать, что она дей­ствительно вела за его спиной свою игру.

– К сожалению, человека, которому тогда поручили уладить мое дело, уже нет в живых, - решила она соврать и закрыть тему.

–  Жаль... А если журналистку расспросить?
– предложил Обухов.

На сегодняшний день в нейтрализации Людмилы Семеновны

Балай он был заинтересован не меньше. Не раз задумывался об этом и прежде, но не знал, как подступиться. Хитрая, коварная баба, страшный человек - в этом Валерия права. Если уж Балай за­пишет кого-то во враги, то не успокоится, пока не уничтожит. Это он наблюдал не единожды.

И все же набрался храбрости, пошел наперекор, представив начальству кандидатуры новых людей. А старых предложил или отправить на пенсию, или же сместить в силу неблагонадежности, подозрения в коррупции. И Балай в таком импровизированном списке значилась одной из первых, пусть и бездоказательно. Глав­ное, в каком свете преподнести кандидатуру на выбывание. Но это Обухов перенес на второй этап, к которому следовало подгото­виться - собрать доказательную базу. Но, похоже, он поторопился и теперь сам стал первым кандидатом на уничтожение в черном списке Людмилы Семеновны.

–  Бесполезно, -

отмахнулась Валерия, наблюдая за Обуховым. Как ей показалось, гроза миновала: тот переключился на Балай и ищет возможность свести счеты с ней.
– Но я что-нибудь приду­маю. Юра, если мне удастся доказать ее причастность к профессор­скому делу, как ты думаешь...

–  Забудь, - не дослушав, отрезал тот.
– Забудь о повышении. И моли Бога, чтобы за тобой сохранили место начмеда. Сама вино­вата, - безжалостно похоронил он мелькнувшую у Леры надежду.
– Ищи доказательства. Это в твоих интересах.

«Вернее, в моих, - поправил он себя мысленно.
– Уберу с дороги Балай - станет легче дышать. И Лежнивец полетит у меня с начме­дов со скоростью света! Это ж кого надумала вокруг пальца обве­сти, сучара неблагодарная!» - не оглядываясь, он побрел вслед за псом в сторону дома...

Сделав копию кассеты, Потюня выглянул в окно. Дождь почти прекратился, небо, час назад придавленное свинцовыми тучами, стало выше, посветлело. И пусть где-то за домом еще громыхало - гроза ушла.

«Надо ехать к Ладышеву!
– после повторного прослушивания записи Веня был настроен решительно.
– Дальше сам пускай раз­бирается. А то сделали Катю крайней...»

Взяв мобильник, Потюня отыскал номер. Первый звонок сбро­сили, что вполне ожидаемо. Но Веня был настойчив. Наконец в трубке раздалось раздраженное:

– Да!

–  Вадим Сергеевич?

– Да.

–  Добрый вечер! Вениамин. Потюня.

–  Понял... Извините, занят. Ужинаю. Перезвоню позже, - коротко “ ответил абонент, явно желая отделаться от собеседника.

«Еще чего!
– возмутился Веня. Чутье подсказывало: никто не станет ему перезванивать. И трубку больше не снимет.
– Ужинает он... Послушаешь кассету - забудешь о еде!»

–  Нет, у меня срочный разговор.

–  Подъезжайте завтра с утра в офис, поговорим, - Ладышев был непреклонен.

Прочитав имя «входящего», он не ответил на первый звонок. Если бы не укоризненный взгляд матери, абонент Потюня так и остался бы при своих интересах.

–  До свидания!
– жестко попрощался Вадим и вдруг услышал:

–  Стойте! У меня есть аудиозапись, из которой понятно, кто за­казал статью против вашего отца!

–  ...Откуда она у вас?
– после паузы уточнил Вадим.

Отложив нож и вилку, он встал с табуретки и, показав матери

знаком, что должен поговорить, покинул кухню.

–  Случайно нашел среди старых Катиных записей. На кассете разговор с женщиной, которая уговаривает ее написать статью. И еще много чего.

–  Вы уверены? Это именно тот разговор?

«Голос изменился, - облегченно выдохнул Веня.
– Значит, для пего это важно».