Бесконечность любви, бесконечность печали

Батракова Наталья Николаевна

– И кто отец ребенка?
– мигом подхватил Потюня.

– А вот сей вопрос я оставлю без ответа. Это мое сугубо личное дело. И мой ребенок.

– Как знаешь, - вздохнул Веня и ворчливо добавил: - Кстати, я с ним утром по телефону разговаривал.

– С кем?
– недоуменно вскинула глаза Катя.

– С полуолигархом твоим.

Сердце екнуло: Вадим

звонил Вене? Для чего?

– Откуда у тебя его номер?

– Правильнее будет спросить, откуда у него мой номер, -хмыкнул Потюня.
– Сутки за рулем, только под утро в кровать попал. Спать жуть как хотелось, а тут Жоржсанд звонком подняла. Поговорили. Понял, что проснулся. Заодно решил проверить все незнакомые номера, с которых звонили. Ну, сама понимаешь: вдруг заказчик какой на съемку? Так и нарвался на твоего... Лады-шева, - припомнил он.

– Ему понадобились фотографии?

– Если бы... Ты понадобилась, о тебе спрашивал. Ищет тебя. Сказать ему, где ты?

Кате потребовалось время, чтобы осмыслить новость: ее ищет Вадим.

«Ищет...
– от осознания этого не просто потеплело на душе, горячая волна пронеслась по телу, стало жарко.
– Но если Веня скажет Вадиму о больнице, тому не составит труда узнать диагноз. Той же Ольге позвонит... Нет, так будет нечестно. До встречи и разговора начистоту он не должен ничего знать о беременности».

– Не стоит, - не без труда ответила она.
– Выпишусь - сама позвоню.

– Понятно. Значит, отец ребенка не он, - сделал Веня глубокомысленный вывод.
– И явно не Виталик... С этим я пересекся на границе, когда из Польши возвращался. С Алиской был. Похоже, счастливы.

– Вот видишь, ты сам ответил на все вопросы. Во всяком случае

– кто не может быть отцом ребенка, - опустила глаза Катя.

– И кто тогда?
– озадачился Потюня.
– Твой друг немец? Никого другого рядом с тобой в последнее время не наблюдалось. Разведка донесла бы.

– Насмешил... Генрих - друг и только. И вообще, Вень, хп.п и Давай ближе к делу.

– Как скажешь, - согласился тот.
– Говори, чем могу помочь.

– Вот, - протянула она связку ключей.
– Сигнализации нет. Документы на машину и ключи лежат в сумочке. Сумочка в прихожей рядом с телефоном. Машиной можешь пользоваться, пока меня не выпишут.

– А когда тебя выпишут?
– заинтересовался Веня.
– Морозы пару дней точно продержатся.

– До конца недели, надеюсь, выпишут. Так что пока пользуйся, успокоила Проскурина.
– С одним условием: если мне понадобиться куда-то съездить, тебе придется

свозить.

– Не вопрос. Всегда пожалуйста. Только заранее предупреждай

– Предупреждаю: сегодня в семнадцать буду ждать тебя на этом месте. Поедем к отцу. Его на днях оперируют... Ах да, чуть не забыла!
– встрепенулась она.
– Привезешь телефон и подзарядку! Телефон - в сумочке с документами, подзарядка - на кухне. А еще

– Катя на секунду задумалась.
– Верхнюю одежду и обувь я сдала, так что захватишь все это в квартире. Джинсы найдешь в шкафу в спальне, там и свитер какой-нибудь посмотри. Меховые полусапожки стоят в прихожей. Ну и курточка горнолыжная там висит.

– Ключи, документы, телефон с подзарядкой, одежда, повторил Веня неуверенно.
– Что-нибудь обязательно забуду.

– Я тебя научу, как не забыть. Ключи и документы ты и так возмешь, для тебя это жизненно необходимо. Теперь запомни цифру пять: к пяти часам подъехать. Далее считаем: телефон, подзарядка, джинсы, свитер, обувь, куртка - шесть. Итого - пятьдесят шесть

– Ну и что? Все равно забуду, - пробубнил Веня.

– Не забудешь. Подумай, какие у тебя ассоциации с эти ш рой?

– Пятьдесят шесть?
– сделал он паузу.
– Вспомнил! Старшей сестре недавно пятьдесят шесть исполнилось. Год назад на пенсию вышла.

– У вас такая большая разница?
– удивилась Катя, зная, что Веня не намного ее старше.

– Так я поскребыш!
– тут же довольно заулыбался тот. Три сестры у меня. Мамке моей, героине, за сорок было, когда родился.

– Ты никогда не рассказывал. И кто сестры?

– Одна - продавщица, вторая - швея, третья - на пенсии. Сиделкой подрабатывает. Я ведь из трудовой семьи. Говорят, четвертый ребенок в семье - самый талантливый, - расплылся он в самодовольной улыбке.
– Так что приходится соответствовать и отрабатывать надежды всего семейства. После смерти отца они меня всем миром учили, помогали, кто чем мог.

– Дружная семейка. Теперь понимаю, отчего ты такой плодовитый, - улыбнулась Катя.
– Отец-героин.

– Героин, - Потюня невесело усмехнулся.
– Вот только у моих деток мамки разные... Ладно, пора отчаливать. Хорошо - такси попросил не уезжать: попробуй отсюда в такой мороз выбраться! Сорок минут машину ждал! Еще и твою чего доброго «прикуривать» придется. Ну, чао, бамбино! Буду в пять.

Глядя вслед сбегающему с крыльца Вене, Катя задумалась. Хорошо, когда в семье много детей. Сама не раз просила у родителей братика или сестричку. Ведь насколько сейчас все воспринималось бы легче, будь рядом родная душа!