Бесконечность любви, бесконечность печали
Шрифт:
Поляченко нахмурился. Что-то в ситуации его смутило.
Но что именно, он так и не понял...
Лежнивец приблизилась к окну холла. Весь план ее был расписан по минутам. Вот Ладышев показался на тропинке, ведущей к крыльцу главного входа.
– Открывайте, - быстро отпрянув от окна и спрятавшись за угол, скомандовала она охраннице,.
– Задержите его, пока я не появлюсь. Не забудьте потом выпустить больную. Она скоро подойдет.
Женщина
– Стойте!
– строго приказала она посетителю и показала на ближний ряд пустых сидений: - Ждите здесь. Валерия Петровна сейчас подойдет.
Ладышев с досадой глянул на кресла, затем на часы над входом. Ждать Валерию пришлось пять минут, показавшиеся вечностью.
– Здравствуй, Вадим!
– наконец услышал он за спиной.
– Пройдем ко мне, - подойдя ближе, она очаровательно улыбнулась и коснулась его руки.
– Лера, мы договаривались, что сначала я навещу в больнице знакомого, а затем поговорим, - отстранившись, напомнил Вадим.
– Хорошо, - пожала та плечами.
– Но в кабинет все равно придется зайти. За халатом. Сам понимаешь, карантин.
Неторопливо поднявшись по ступенькам ко входу в административный корпус, Лежнивец бросила взгляд направо, в полутемный коридор, на который выходила лестница из подвального помещения. Из дверей вышла женщина с пакетами.
«Она или не она?
– сощурила глаза Валерия.
– Кажется, она. Пора», - и, шагнув к лестнице на второй этаж, сделала вид, что подвернула ногу.
– Ой-ёй-ёй!
– застонала она.
– Ой, как больно!
– Что? Где?
– оценив ситуацию, Ладышев присел, снял с ее ноги туфлю на каблуке, приподнял ступню.
– Здесь болит? А здесь?
– принялся он ощупывать сустав.
Продолжая ойкать и постанывать, Лежнивец наблюдала за приближающейся женщиной. Сомнений не оставалось: Проскурина.
– Попробую наступить, - быстро выдернула она ногу из ладоней Вадима, сунула в туфлю и сделала маленький шажок.
– Ой! Нет, не смогу!
– чуть не плача, посмотрела она умоляюще на Вадима.
– Вывих. Или растяжение. Лифт, как назло, час назад сломался.
– Ясно, - он глубоко вздохнул и предложил: - Давай донесу до кабинета. Держись за шею.
С этими словами Вадим довольно ловко взял Леру на руки и понес вверх по ступенькам, а она крепко обхватила его шею. На повороте лестничного марша Лежнивец посмотрела вниз: проходя мимо, женщина с пакетами остановилась и застыла, глядя на них. Встретившись с ней взглядом, Валерия в такт шагам коснулась губами щеки Вадима, шеи, посмотрела на него с нежностью, затем, торжествуя, снова перевела взгляд вниз.
Они давно скрылись из виду, а Катя так и осталась
«Вадим... Ты ведь болен! Что ты здесь делаешь?.. Неужели все эти годы ты продолжал ее любить? Вот для чего я тебе понадобилась - чтобы вернуть ее... Теперь понятно, зачем то досье на меня. Ты все просчитал, все подстроил, медленно и хладнокровно двигал меня к своей цели... Ты меня использовал... Одного не учел: во мне осталась твоя частичка. Но теперь ты об этом никогда не узнаешь, - закрыла она глаза и повторила, как клятву: - Ты никогда об этом не узнаешь! И никто никогда не узнает!»
– Давайте, давайте, не задерживайтесь!- поторопила ее к выходу заждавшаяся охранница.
– Похоже, это вас там ждут, - показала она рукой на крыльцо.
За стеклом мелькнуло лицо Вени.
– Ну наконец-то!
– перехватил он пакеты.
– Всех через приемный покой выпускают, а тебя почему-то через главный вход. Почет и уважение известной журналистке?
– не преминул он поерничать.
– Катя!
– окликнул ее еще один мужской голос.
Прижимая к груди букет тюльпанов, с другой стороны двери стоял Генрих.
– С праздником!
– широко улыбнувшись, протянул он цветы.
– С Днем Святого Валентина! Держись за меня, здесь скользко, - любезно подставил он согнутую колечком руку.
– Тебе надо беречься.
Недоуменно посмотрев на Вессенберга, на его развевающиеся на ветру светлые волосы, Катя бросила взгляд на ступеньки, на дорожку, на которой просматривались ледяные участки, и послушно вцепилась в его локоть...
Вадим донес Валерию до кабинета и аккуратно опустил на пол.
– Ну как?
– спросил он.
Лера для видимости пошевелила ногой.
– Уже легче. Спасибо, - поблагодарила она и достала из кармана ключи.
Надо было торопиться.
Переступив порог, Лера быстро зашагала к окну, словно не подворачивала ногу и не стонала от боли несколько минут назад. Раздвинув жалюзи, выглянула в окно.
– Так кого ты хочешь навестить?
– спросила она, явно кого-то высматривая.
– Это неважно, - он начинал понимать, что «вывих» был удачно разыгранной сценой.
Ничего не изменилось. Лера осталась Лерой.
– Не эту ли барышню?
– показала она взглядом в окно.
– Ты подойди, подойди. Думаю, будет прелюбопытно.
Вадим не отреагировал. Ему захотелось поскорее выйти из кабинета и закрыть за собой дверь, чтобы не видеть, не слышать эту женщину.