Беспокойные боги
Шрифт:
"Для меня большая честь познакомиться с вами, мессир", - сказала Кассандра и сделала реверанс. "Абба так много мне о вас рассказывал! Вы пришли на ужин?"
Пересекая комнату, я обнял ее и, прежде чем Лориан успел возразить, сказал: "Пожалуйста".
* * *
В конце концов, он остался на остаток вечера. Нима суетился из-за появления неожиданного гостя на ужине, но Лориан был нехарактерно любезен после появления Кассандры, и я почувствовал, что, как я ожесточался в старости, Лориан смягчался.
Хотя поначалу он казался совершенно изменившимся человеком, хороший командир проявлял себя в течение всего вечера, появляясь из трещин на лице генерал-коменданта. Он все
Но все изменится, постоянно меняется - и никогда не остается прежним.
Когда он ушел, я удалился в свои покои в задней части наших апартаментов и произнес команду опустить шторы. Мои фолианты стопкой лежали на углу письменного стола со столешницей из розового кварца в нише справа, лицом к кровати с балдахином и столбиками, похожими на оперенных змей. На виду у камер, которые, как я знал, были спрятаны в лепнине, в изголовье кровати, в витражной панели на двери в мою личную ванную, я уселся в мягкое кресло и открыл свой фолиант на полузаконченном эскизе горы Гефеста, нарисованном по памяти. Тогда он казался мне неправильным, как и на протяжении многих месяцев, но я до сих пор не решался убрать его. На столе по правую руку от меня лежали разрозненные листы бумаги. Грубые наброски человеческих лиц. Гибсон, Паллино, Корво и Валка вместе. Они смешивались с распечатками, переплетенными копиями протоколов заседаний совета за предыдущую неделю. Отчетами из Военного министерства.
Я вырвал набросок, скомкал его, положил комок поверх чистых страниц. Вместе с ним я положил записку Эдуарда, демонстративно открыл скомканное изображение и посмотрел на него с сожалением. Это дало мне возможность открыть записку Эдуарда, замаскировав это действие лишь как часть моих художественных размышлений.
Я мог ясно видеть слова послания Эдуарда, наполовину скрытые под этим смятым наброском.
Капелла намерена воспрепятствовать вашей встрече с императором.
Они знают о сьельсинах на Гаделике.
Попытаются обвинить в измене.
Возможно, попытаются применить насилие. Все, что я знаю.
В спешке,
Э
ГЛАВА 37
РАСТВОРЕНИЕ
За день до того, как я, наконец, должен был встретиться с Его Сиятельством - встреча, которой никогда не суждено было состояться, - сам император не явился на Совет. Вместо него на помосте, в одиночестве под троном, появилось изображение принца Александра - предзнаменование грядущих событий.
Я уставился на пустой трон поверх плеча Александра, на круглую красную подушку изголовья - пустой ореол среди всей этой филиграни золотых солнечных лучей.
Ему осталось недолго, сказал Эдуард. Эдуард, который уезжал, которого отозвали. Моими союзниками, как он подозревал? Чтобы скрыть то, что он знал? Или моими врагами?
Если они намеревались помешать моей встрече с императором, они недостаточно быстро перемещали Эдуарда. Им пришлось бы действовать быстро. Но как? В записке Эдуарда говорилось о насилии, о заговоре с целью обвинить меня в государственной измене. Он говорил, что у них есть "Гаделика", что они нашли Рамантану и остальных. Они арестуют меня,
Показательный суд… а что потом? Казнь?
Все эти и другие мысли плясали, как огонь, отражаясь в моих глазах, играли там, пока я сидел на Совете на самом верхнем ряду и слушал, как Лориан спорит с лордом Рандом и Саттой Куллом. Гранд-адмирал Тавроси не верил в научность машины Лориана, и Возвышенные капитаны, сопровождавшие маленького генерал-коменданта, кричали ему возражения.
Кулл по-прежнему был убежден, что это обман. Генеральный директор Вонг Сю разделял этот скептицизм в более взвешенных выражениях, которому вторили король дриад Пеон и дюрантийский Дож. В ответ капитан Арчамбо представил подробные кадры атаки, которую его "Две мечты о весне" совершили на космический корабль, остановившийся для дозаправки в пустынной системе около звезды красного карлика.
"Сьельсины выкачивают вещество из газовых гигантов", - провозгласил капитан Возвышенных. "Отделяют водород и гелий, используют гелий в термоядерных реакторах, пропускают водород через ускорители, чтобы создать антиводород, необходимый для достижения искривления".
Об этом уже давно ходили слухи, как сразу же указал лорд Ранд. Первые большие плазменные сифоны были обнаружены при крушении "Тифона", второго из когда-либо захваченных кораблей-миров.
"Но между битвами они делают остановки для дозаправки", - пояснил Арчамбо. "Часто в течение многих лет подряд - столько времени, сколько им требуется для пополнения своих топливных баков".
"Вы не можете себе представить, сколько топлива требуется, чтобы привести в движение космический корабль", - вставил капитан Зелаз, паря над происходящим, словно злой дух.
"Пока сьельсины паркуются для дозаправки, они уязвимы", - пояснил Арчамбо. "Тогда мы и нанесли удар. Мы отследили их до этой системы, VA-87:13 DS-114. Они не были готовы к атаке: статистическая вероятность случайной встречи в неспокойной системе, в конце концов, близка к нулю".
"Выживших не было", - подытожил Лориан.
* * *
Заседание прервалось в пятом часу после полудня. Форум с его удлиненными днями придерживался земного стандартного времени, полностью игнорируя свой собственный солнечный цикл. День и ночь на Форуме считались скорее погодой, чем временем. Тот день, насколько я помню, был солнечным, хотя солнце Форума было далеко за полдень. Через несколько дней должно было стемнеть, и темнота сохранялась почти весь следующий стандартный месяц.
Я почувствовал, что уже должно было стемнеть, и водрузил на нос свои темные очки - те самые, которые украл у одного человека на Эмеше, когда был еще мальчишкой. Мой марсианский эскорт присоединился ко мне в холле перед залом совета и последовал за мной, как кровавые тени, в колоннаду. Кампус Рафаэля простирался перед нами, вниз по мраморным ступеням.
Это был обычный день, ветерок, возможно, немного прохладный, воздух стабилизировался благодаря бдительным метеорологическим спутникам планеты и огромной парусной стене, отсекающей ветры Кориолиса.
"Лорд Марло!"
Я узнал этот хриплый голос, узнал его обладателя еще до того, как повернулся.
Кантор, Самек, торопливо спускалась по ступеням за мной, одной рукой приподнимая свои струящиеся одежды. Она выглядела точно так же, как в день приезда Лориана, - в черной одежде священника с белой тюбетейкой и епитрахилью, полагающейся по должности. За ее спиной следовала пара катаров, глаза которых были скрыты традиционными повязками на манер самого Правосудия.