Беспокойные боги

Руоккио Кристофер

"Ichakta-doh, rakasur lumayan!" - обратился Отомно к своему вождю.

"Их много!" Согласился Рамантану. "Но они не более чем рабы!"

Драгуны столпились вокруг своего павшего повелителя, держа оружие наготове, и, бросив взгляд на Гарендота, я увидел, что он неподвижно лежит. Ирчтани, Дааксам, снова издал пронзительный крик, и на галерее над нашими головами прогремел выстрел. Один из стрелявших в нас СОПов упал, дымясь, на перила. Раздался еще один выстрел, и один из стеклянных резервуаров разбился вдребезги. Одно из тел отпрысков вывалилось из своей оболочки, на мгновение зацепилось за пуповину, а затем с влажным шлепком ударилось о пол в полусотне футов

ниже.

Над всем этим взвыла сирена, и женский голос - голос лоботомированной дочери Колумбии - повторил свое предупреждение о запасах энергии.

"Неужели никто не выключит эту чертову штуку?" - спросила Кассандра, переводя дыхание.

Я прислонился к консоли, на мгновение отвлекшись на одно из лиц в стеклянных капсулах.

Рыжеволосое и бледное, оно могло бы принадлежать к роду императора.

"Паво!" крикнул я молодому солдату. "Мы можем вытащить его отсюда? Обратно в лифт?"

"Его можно отключить?" - спросил мальчик, усиливая свой высокий голос так, чтобы он перекрывал сигналы тревоги.

У меня не было ответа на этот вопрос, да и не могло быть, потому что в этот момент нечто тяжелое упало на меня, и я рухнул на твердый пол. Кассандра вскрикнула, когда что-то твердое, как камень, ударило меня по лицу. Никогда еще я не был так рад своему шлему. Гелевый слой смягчил удар, но все равно моя голова оказалась повернута набок. На мгновение энтоптики в шлеме отключились, когда глаза вышли из согласования с проекторами внутри.

На меня приземлился СОП, лысый мужчина с руками, похожими на прутья. И все же в этих тонких пальцах чувствовалась сила, превосходящая человеческую. Руки, оживленные непонятными мне машинами, сжали мое горло. Они не ослабли, даже когда я вонзил меч в бок существа - плоть и ткань расступились, как вода. Кровь бывшего человека вытекала из этой рана, смешанная с чем-то белым, похожим молоко. Пальцы по-прежнему сжимались, мягкие глаза выпучились. Но на лице марионетки не было ничего. Ни ненависти, ни ужаса. Почти никакого напряжения.

Он был пуст. Настоящая tabula rasa.

Подняв клинок, я отрубил ему руку выше запястья и почувствовал, как пальцы сжались еще сильнее, когда немертвый навалился на меня всем своим весом, пытаясь задушить. Я высвободил одну руку, и внезапно СОП исчез, поднятый с меня бесчисленными руками. Надо мной стоял Рамантану, а рядом с ним Отомно, которым помогали двое легионеров, чьих имен я не знал. Схватив человека за руку, я позволил ему поднять меня на ноги и, встав, отцепил от себя отрубленную руку и с содроганием швырнул ее на пол. Кассандра стояла в боевой готовности, окруженная множеством врагов. Я бросился на ее защиту, набросав на колоннах и полу рисунок в бело-алых тонах.

"Ты в порядке?" спросил я, тяжело дыша.

Она смогла лишь кивнуть.

Мы нашли островок спокойствия среди этого безумия, и с его берегов я смотрел на галерею наверху, на мостки, с которых Дааксам стрелял по хаосу внизу, по стрелкам, все еще находившимся над нами. Откуда они шли? Я увидел, как открылись двери на верхнем уровне, как оттуда хлынули люди с мертвыми глазами.

"Абба", - выдохнула Кассандра, опустив руки с мечами. "Их слишком много".

"Мы не можем остаться", - решил я. "Мы должны вернуться тем путем, которым пришли".

"Тебе следует… сообщить Эдуарду", - сказала она. "Пусть они беспокоятся о чем-нибудь другом".

Я покачал головой. "Если я это сделаю, нам нечем будет торговаться".

"Мы не доживем до торгов", - возразила она. Я знал, что она, вероятно, права. "Абба, я- Абба!" Она указала на ближайшую к нам емкость, в которой плавала

стройная женщина с длинными черными волосами. Она шевелилась, била, стучала по стеклу.

Она была не одна.

"Они все!" - воскликнул я и взревел: "Резервуары! Стреляйте по резервуарам!"

В зале находилось, должно быть, полтысячи клонов Сагары, и каждый из них сейчас резко пробудился. Их мечты о рае закончились, они проснулись от ужаса реальности.

Звук бьющегося стекла перекрыл грохот, по полу растеклась розовато-коричневая жидкость. Легионеры выполнили мой приказ открыть огонь по резервуарам, и тела многих отпрысков ужасного Кхарна, изрезанные в клочья выстрелами и осколками стекла, лежали на полу яслей.

Мне показалось, что я слышу всхлипывания Кассандры. "Возвращайся к лифту!" Крикнул я ей, схватив за запястье. "Отходим назад!"

"Но Его Величество!" возразил Паво.

"Отсоедини его или оставь!"

Повсюду вокруг нас открывались ясли, из их днищ вытекала жидкость, взрослые эмбрионы неуверенно поднимались на ноги, люки откидывались вверх.

"Перестреляйте их всех!" кричал я, толкая Кассандру к лифту. "Отходим! Отходим, ребята!" И снова на сьельсинском: "Petunnaa! Petunnaa!"

Между выходом и нашей позицией приземлились три СОПа, один из которых упал на колени от силы удара. Их затуманенные глаза озирались по сторонам, пытаясь сфокусировать взгляд. Прежде чем они успели заметить нас, голый мужчина бросился на ближайшего, его пуповина волочилась за ним в виде массы красно-черных тканей, как заключенный тащит железную гирю на цепи. Его золотистые волосы прилипли к лицу. Могучие мускулы напряглись, когда он схватился с ближайшим СОПом, выхватив у монстра нож. Плавным движением голый мужчина воткнул этот нож под подбородок марионетки, прямо в мозг. СОП пошатнулся, его исполнительные функции были нарушены. Обнаженный мужчина выдернул нож, резким движением перерезал свою собственную пуповину и, оскалив зубы, с рычанием повернулся к двум другим. Я был так ошеломлен этим гротеском, этой дикостью, что остановился как вкопанный, и Кассандра застыла рядом со мной. Золотой человек, истекающий кровью из пуповины в животе, набросился на двух оставшихся марионеток с ножом в руке. Он зарычал на них, ударил одного головой о стену камеры с такой силой, что раздробил череп, и упал на другого, мышцы его спины напряглись, как веревки.

Тяжело дыша, он выпрямился и посмотрел на меня черными, как уголь, глазами.

Глазами, которые знали меня.

"Сагара?" спросил я.

Эта чудовищная ухмылка на квадратной челюсти.

Но кто из них?

"Гарендот?" В конце концов, он убивал солдат женщины.

Улыбка не дрогнула. Он также не заговорил. Вместо этого мужчина повернулся - голый, все еще истекающий кровью - и бросился на ближайшего врага. Солдат упал замертво от его руки, когда он прыгнул вперед, пронзая врага насквозь.

"Давай же!" кивал я, подгоняя Кассандру. "Возвращайся в комнату управления!"

"Это был он?" Спросила Кассандра. "Монарх?"

"Иди!" - крикнул я.

У меня не было времени обдумывать ее вопрос. Вокруг нас, следуя примеру золотоволосого голиафа, поднимались отпрыски Дома Сагары. Мужчины и женщины, темноволосые и светлокожие, чернокожие и бледные, рыжие и золотистые. Там был тот, кто так походил на нашего императора, рядом с мальчиком, которому на вид было не больше пяти лет. Один мужчина - он казался мужчиной, хотя и не отличался половой принадлежностью - спрыгнул с перил и отбросил с лица свои длинные серебристые волосы. Его глаза были зелеными, как берилл, а зубы - перламутровыми.