Беспокойные боги
Шрифт:
"Ты не можешь убить меня!" - сказала она в ответ. "Ты сам это сказал. Тебе нужен мой корабль".
"А ты хочешь жить", - парировал я, бросив взгляд на голема Юме, чье пустое сердце хранило мой меч. "Ты сказал, что мне нечего предложить тебе, кроме смерти. Ты ошибаешься. Для тебя есть выход, если ты согласишься".
Палец дернулся. Глаза сузились. Раздражение? Разрешение?
"Твой брат мертв, но его люди еще не знают об этом. Забери его тело. Займи его место. Объяви о победе. Ты можешь настроить его армию против остальных, заманив их в ловушку
"Забрать его тело?" - спросила женщина. Слова прозвучали негромко, сдавленно от неожиданности, как будто эта мысль восхитила ее и не приходила в голову.
"Кто может сыграть роль Кхарна Сагары лучше, чем Кхарн Сагара?" спросил я. "Забери Латарру себе. Оставь себе Воргоссос. Отдай мне "Демиург".
Дроны возобновили свой строй, превратившись в пару глаз на невидимом и нематериальном лице. Я проигнорировал их, вместо этого встретившись с пристальным взглядом затуманенных глаз женщины-нежити.
"Нет". Слово упало, как Белый меч. В зале снова раздался черный смех. "Нет, я хочу большего".
Большего? Я сделал еще один шаг к трону.
"Ты умер, - сказала она. "Без синаптического кинезиса. Без нейрошнурка, или клона, или вообще какого-либо праксиса. Я хочу эту силу. Вечную жизнь".
"У меня нет такой силы", - ответил я.
Я ждал выстрела, увидев, как левый глаз дрона сверкнул точно так же, как сверкали глаза безумного Гарендота. Я понял, что мое время пришло. У меня оставалось всего мгновение, чтобы действовать.
На Дхаран-Туне Северин сказала, что мой мозг обрабатывает время иначе, чем у других людей, что я могу воспринимать его с достаточной остротой, чтобы при необходимости видеть квантовые возмущения каждого мгновения. Именно так я мог разрушать реальность и изменять ее. Возможно, вы считаете, что существует множество миров, множество Адрианов, множество тех, кто читает эту страницу. Существует только один, хотя этот один может занимать мириады состояний. Мое видение было ограничено - и остается ограниченным - моими органами чувств. Я не могу повлиять на то, чего не вижу, не слышу, не воспринимаю. Выстрел может застать меня врасплох или нападающий. Однажды меня может свалить яд или сразить вирус. Я не могу открыть замки, механизмы которых скрыты от меня, или повернуть время вспять.
Но я все еще могу сделать невозможное.
Рассеять луч, как это было сделано в лаборатории, было делом нехитрым. Я почувствовал, как он пролетел мимо меня, зная, что мои щиты уже израсходованы. Дрон был прямо передо мной, в ярде от моего лица.
Моя рука потянулась к мечу.
На Актеруму я видел видение моих других "я", моих других состояний - Адрианов, которых никогда не было. Один из них вложил меч в мои руки. Теперь я призвал его к себе. Юме забрал у меня меч и спрятал его в своей груди. У меня не было ни возможности, ни способа узнать, что он там, кроме памяти.
Кроме веры.
Я не посмотрел вниз, не проверил крепление, чтобы убедиться в том, что симург из слоновой кости там. Я знал, что
Так и вышло.
Лезвие вспыхнуло бледным огнем. Поднялось. Упало.
Оба дрона Вечного умерли в одно мгновение, безжизненно рухнув на пол. Юме дернулся, пытаясь встать между мной и своим повелителем, но я ударил андроида, и его бесценный корпус из позолоты, стекла и латунных шестеренок разлетелся в прах. Я взошел на возвышение к Кхарну, меч ярко сверкал в моих руках.
"Хватит твоих игр!" прорычал я, держа свой клинок в нескольких дюймах от лица безжизненной женщины. "Я знаю, что ты делал с кровью, которую взял у меня. Я знаю, что ты потерпел неудачу. Твои коллеги-колдуны пытались и не смогли. Люди Джадда пытались и не смогли. Кем бы я ни был, это не записано в моей крови!" Женщина в кресле почти не шевелилась.
Я потянулся к поясу и достал телеграф Эдуарда. Я поднес его к ее молочно-темным глазам, понимая, что мое время наконец пришло. "Посмотри на это", - указал я, поместив большой палец в полудюйме от кнопки, которая передавала смертельный сигнал. "Мои люди установили подрывные заряды вдоль туннеля за пределами Седьмой Бездны, под твоим резервуаром".
Если мои слова и произвели какое-то впечатление на полумертвое существо передо мной, она не подала виду. Неужели, уничтожив дронов, я лишил Кхарна ушей вместе с глазами?
"Мне остается только нажать на эту кнопку, и они взорвутся, выпустив воду из озера. Что тогда случится с твоим драгоценным даймоном?"
Эти мертвые глаза повернулись, и медленно, очень медленно заглянули мне в лицо. Мышцы, давно не используемые, напряглись на одной восковой щеке. Губы разошлись, пересохший рот сформировал едва слышное слово.
"Нет..."
"Да", - сказал я.
"Нет..."
К тому времени я уже стоял над ней, острие моего клинка почти упиралось ей в горло. Я мог видеть шланги, уходящие под подол ее мантии и в рукава. Многие из них представляли собой кабели из стеклянной оплетки, другие были покрыты черной оболочкой. Но когда посмотрел вниз, то увидел один - полупрозрачный и красный. В королеву-нежить поступала кровь.
С ужасающей медлительностью она повернула лицо и посмотрела на меня. "Ты… не можешь... сделать..."
"Сделаю, - заверил я, - если ты не сдашься".
Но у Кхарна Сагары оставался еще один гамбит, одна фигура, которую нужно было выставить на доску.
"Адриан!" - голос - тот самый голос - снова ворвался в мою вселенную.
На мгновение я не узнал его: настолько знакомым он был и настолько невозможным, что мой разум просто отрицал такую возможность. Не отнимая меча от горла Вечного, я поднял глаза, на которых выступили слезы прежде, чем понял, почему.
Я не услышал, как огромные железные двери распахнулись, впуская одинокую фигуру. Женщину. Женщину, окруженную еще тремя дронами Кхарна. Увидев ее, я застыл, едва осмеливаясь пошевелиться, боясь, что пошевелиться - значит пробудиться от сна, о котором и не подозревал.