Беспокойные боги

Руоккио Кристофер

"Более чем совершенна?" спросил я, не ожидая ответа.

Я изуродовал ее лицо. Кровь - странно черная и вязкая - забрызгала ей щеку в том месте, где мой кулак в броне разорвал плоть, челюсть была разбита вдребезги.

Между нами не было и не могло быть никаких споров.

Она должна была умереть.

Он должен был умереть.

Выхода не было. Она не могла транслировать свой образ за пределы планеты, и даже если бы она скрылась в другом теле на самом Воргоссосе, мы бы нашли ее. Я бы разорвал эту планету на части, если бы пришлось.

Я поднял меч.

В

этот момент один из дронов Кхарна появился в поле зрения, и его глаз вспыхнул. Время расступилось, и луч прорезал то место, где я только что находился. Теперь я был рядом с тварью, клинок по-прежнему поднят. Он упал, а в следующее мгновение упал и дрон, его корпус разлетелся на две части.

Рок настиг Воргоссос.

Я стоял над Кхарном Сагарой, иссохшей оболочкой с разбитым лицом. Последней из его рода.

Кем бы ни стал Кален Гарендот и все его потомки - они были новым существом. Я снова поднял меч. У колдунов МИНОСа было два передатчика в теле. Один в мозгу, другой в груди. Я с криком опустил свой меч, лезвие рассекло макушку Кхарна посередине, без сопротивления пронзив лицо и плечо до самого сердца. В это последнее мгновение последовала еще одна вспышка синего света. Я не видел стрелявшего дрона, и не почувствовал, как жалит луч.

"Она была совершенна", - заявил я трупу Сагары, заставляя себя взглянуть на рассеченную голову. "И ее больше нет".

Вспомнив, о ее частичке, я повернулся к двери, надеясь увидеть, что железный портал открылся, а копия исчезла.

Но двери так и не открылись.

Последняя вспышка голубого света нашла свою цель.

Кхарн Сагара совершил последний акт жестокости. Последним выстрелом он поразил не меня - своего врага, а копию, чтобы ранить меня еще сильнее.

"Валка!" Я не знал, как еще ее назвать.

Выключив клинок, я поспешил к ней.

Выстрел пришелся в спину, прожег спинной мозг, оставив отверстие размером не шире большого мужского пальца, прямо между лопатками. Сквозь него пробивался свет. Сквозь нее. Крови было совсем немного.

"Валка!"

Она не ответила. Выстрел наверняка пробил легкое, если не попал в сердце. Я осторожно перевернул ее. "Только не это", - услышал я свой сдавленный голос. "Только не она. Только не она... не ... нет..." Я поднял голову, оглядываясь в поисках кого-нибудь, хоть чего-нибудь.

Но мы были одни.

Она не была Валкой. У нее были воспоминания Валки - вплоть до нашего первого пребывания на черной планете, но человек - это не сумма его воспоминаний, а нечто гораздо больше.

Человек - это история, нить, протянувшаяся сквозь время от смерти до зачатия, непрерывная линия, за исключением тех случаев, когда вмешиваются силы нашей Вселенной. Человек - это не тело и не душа, а воплощенная душа. Тело, которое я держал в тот момент, не было рождено на Эдде от отца, которого я никогда не видел, отца, убитого Капеллой. Душа, совсем недавно покинувшая эту слишком образцовую плоть, не была духом, которого мой дух любил все эти долгие века. Существо, которое Кхарн Сагара создал, чтобы искушать меня и мучить - как часть своего… ее плана по раскрытию секретов

Адриана Полусмертного - было лишь отголоском.

Поденка-однодневка, прожившая один день и умиравшая.

"Только не это", - говорил я, повторял, по-моему, сотни раз. "Только не это..."

Что я себе вообразил? Что я мог бы спасти ее? Освободить от яда, который Сагара влил ей? Думал ли я, что смогу полюбить ее, как любил саму Валку? Нет, нет… Мысль о том, что она будет стоять на коленях у моих ног с расширенными от ужаса глазами, вызвала у меня приступ тошноты. Маленькая некромантия Кхарна была извращением, актом зла. Он создал эту Валку только для того, чтобы она стала рабыней. Моей рабыней или рабыней любого другого человека.

Сколько их у него было?

Я обнял ее голову, прижал к себе, и на мгновение это была не копия, а сама женщина, тело которой я никогда не видел и никогда не мог похоронить. Ее смерть была для меня абстракцией, далекой, как раскаты грома. Здесь же, среди спутанных проводов и квадратных колонн, окружавших этот сатанинский трон, абстракции не было.

Никакого грома.

Это было дыхание на моей щеке?

Я выпрямился, все еще поддерживая ее болтающуюся голову.

"Валка?"

Ее черненые веки дрогнули, открыв щелочки глаз цвета нефрита. "...Адриан?"

Ее голос дрогнул при этом слове, и я понял, что последний выстрел Кхарна действительно пробил ее легкое. Над грудью виднелась дырочка с черными краями. Ее дыхание было очень поверхностным.

"Не смогла..." прохрипела она между вздохами. "...открыть дверь..."

"Не разговаривай сейчас", - попросил я. "Мы вытащим тебя отсюда".

Ее можно было спасти. Если бы мы смогли положить ее на лед - в состояние фуги, - можно было бы предотвратить последствия гипоксии. Повреждение головного мозга. Но чтобы перевести ее в состояние фуги, нам бы потребовались экстренные полевые ясли, а ближайшие были в шаттлах, в туннелях за разрушенными воротами города.

Сможем ли мы доставить ее туда вовремя?

Глаза копии выпучились, рот открылся.

Я понял, что сказал. "Ты можешь говорить, если хочешь", - сказал я. "Только будет лучше, если ты не будешь этого делать". Снова накатила тошнота. Сагара запустил червя в мозг бедного существа, такого же опасного, как тот, которого Урбейн внедрил в саму Валку. "Мне очень жаль".

"Ты… вернулся, - произнесла она и снова повторила - вернулся за… ради меня".

"Конечно", - сказал я, солгав ей.

"Твое лицо..." - сказала она. "Ты выглядишь... по-другому. Хорошо."

Я улыбнулся сквозь слезы. Чуть не рассмеялся.

Каждый вздох приносил боль, как будто это в меня стреляли, а не в бедную женщину в моих объятиях.

"Я не… не она, не так ли?" - спросила копия. "Ты сказал, что я… нет".

"Не моя Валка", - произнес я, кладя руку на рану, как будто мог исцелить ее простым прикосновением. "Но это не имеет значения. Просто держись".

Если бы Рагама забрал мою печаль вместе с потребностью во сне! Вместо этого, казалось, каждая моя эмоция проявлялась еще ярче, каждая боль - еще глубже.