Беспокойные боги
Шрифт:
"Вы знаете, почему я здесь, - сказал я. "Вы знаете, кто меня послал!" Я высоко поднял меч.
Что-то покачнулось в воде слева, и, развернувшись и посмотрев вниз, я увидел единственную распухшую руку, вцепившуюся в каменный край берега. Плоть ее была белой, как у любого сьельсина, кожа сморщилась от сырости. Запястье было согнуто и сильно распухло, как будто его когда-то сломали и плохо вправили. Я поправил хватку, приготовив меч к атаке, вспоминая, как быстро и внезапно бесчисленные руки Братства двинулись, чтобы помешать его хозяину пристрелить нас с Валкой.
Те,
Кто был.
Кто еще будет.
Ответ монстра заставил меня задуматься. Он говорил не только об одном существе. Рагама говорил только об одном, как и то видение моего другого "я", которое посетило меня в подземельях Ведатхарада.
Но когда Тихий, когда Абсолют сам заговорил со мной, он использовал множественное число.
Мы есть, говорил он.
"Я здесь ради Демиурга!" продолжил я. Повернувшись на месте, я увидел еще три руки, ухватившиеся за пирс по обе стороны. Мне пришла в голову ужасная мысль, что подо мной лежит чудовище, готовое вырвать каменную опору из креплений и утащить в бездну. Вонь разложения и гниющей плоти заполнила рот и ноздри. "Ваш хозяин сказал, что вы контролируете его. И что вы можете передать этот контроль мне".
Контроль...
Контроль...
Контроль...
Мрачный хор, казалось, становился все ближе. Все еще держа меч наготове, я оглянулся на стену надо мной и увидел Кассандру, застывшую в проломленной арке, а вокруг нее мужчин и сьельсинов из нашей маленькой компании, железные светлячки Кхарна роились, держась на расстоянии друг от друга, - сеть фальшивых и колышущихся звезд.
Ты не можешь на нем летать.
У тебя нет права...
...шаблона...
... доступа...
...разрешения.
У тебя нет навыков.
Великий корабль был создан Мастером.
И только Мастер повелевает им.
По мере того, как он говорил, боль за моими глазами становилась все острее, все интенсивнее. Я услышал, как задыхаюсь. Вода передо мной колыхалась взад и вперед. Мне показалось, что я увидел - пусть всего на мгновение - раздутую бледную фигуру, движущуюся в воде внизу, на самом краю видимости.
"Но вы же повелеваете им!" возразил я.
Мы...
Мы...
Мы лишь проявляем свою волю.
"Каким образом? спросил я. Не самый важный вопрос. "Мы заблокировали вашу связь". Никакая радиопередача не могла пробиться сквозь облако радиации, которое бомбы Кедрона распространили над городом, над всей планетой. Теоретически существовали способы, с помощью которых сигнал мог бы пробиться наружу. Достаточно мощный мазерный взрыв мог бы, возможно, пробить облако ионизированных частиц, которое даже тогда окружало планету-изгоя, но это не было гарантией.
От разума к разуму.
...к разуму.
...к
Я остановился, прикоснувшись к пылающему лбу. "Телепатия".
Есть машины...
...и механизмы.
Некоторые из металла.
Некоторые из плоти.
Некоторые соединяют в себе и то, и другое.
Брак...
Сопряжение...
Слияние сущностей...
Мне казалось, я понимаю. "Вы не единственные, не так ли? Не единственное существо, подобное вам".
Словно в ответ, боль вспыхнула белым пламенем, и я стиснул зубы, едва не прикусив язык. В моей зрительной коре замелькали образы: черный зал, ряды сверкающих, темных машин. Человек в белых одеждах инженера-священника выдвинул ящик стола и в нем обнаружилось нечто похожее на кусок кожи и нервов, зажатый между стеклянными пластинами. Это был один из тысяч, разложенных по ящикам, как книги в библиотеке. Без лишних слов я понял, что здесь находится часть банков данных, управляющих могущественным "Демиургом". Компьютер, чьи компоненты были сделаны не из кремния и иттербиевых кристаллов, а из человеческой плоти. Они были не столь сложны, как само Братство, не обладали собственным сознанием, но могли быть тронуты трансцендентной волей великого даймона.
Через это видение черный хор пел:
Мы последние.
Последние...
Последние...
Был ли это страх, который я почувствовал в машинной твари? Печаль? Гнев?
"Когда-то ваш вид был великим", - сказал я. "Но вы, действительно, последние. Была еще одна, но мы уничтожили ее".
Ты...
...Ты...
ты пришел, чтобы уничтожить нас.
"Если придется", - произнес я, - "да". В свободной руке я держал телеграф Эдуарда. "Вы знаете, почему я здесь?"
Ты ищешь средства...
...инструменты...
...орудия разрушения, необходимые для уничтожения сьельсинов.
"Я ищу средства для спасения человечества!" ответил я. "Ведь именно для этого был создан ваш вид, не так ли?"
Что-то всплыло на поверхность воды менее чем в десяти локтях от края пирса. Я ясно увидел его в свете светлячков, но оно было таким уродливым - таким раздутым и заросшим, - что я не сразу понял, что это такое, пока оно не раскрыло клыкастую пасть, обнажив редкие квадратные зубы.
Это было человеческое лицо, раздутое в три раза больше обычного и вогнутое, как обеденная тарелка.
"Мы представляем человечество!" - сказало оно голосом более глубоким, чем у любого обычного человека, хотя он казался воздушным и странно бездыханным.
Столб пузырьков возвестил о появлении еще одного такого же распухшего лица. Оно поднялось на поверхность, высунув голову и плечи из воды. У него не было глаз, но рот открылся в два раза шире, чем следовало, когда оно сказало: "Мы - человечество!"