Беспокойные боги

Руоккио Кристофер

"Ты должен добраться до него?" Ее лицо, так похожее на лицо ее матери, помрачнело от подозрения. "Без меня, ты имеешь в виду?" Она уже качала головой.

"Мне нужно, чтобы ты отправилась к Ниме", - сказал я. "Расскажи ему, что случилось. Альбе должен быть с ним. Скажи ему, чтобы он привёл в готовность корабль".

"Ты хочешь, чтобы я тебя бросила?" Ее голос был недоверчивым. "Оставила тебя? Сейчас?"

"Я хочу, чтобы ты жила!" сказал я.

"Я не уйду!" - отрезала она. "Я нужна тебе!"

"Ты нужна мне, чтобы жить", - сказал я и, не обращая внимания

на кровь на нас обоих, притянул ее к себе. "Anaryan, ты - все, что у меня есть. Я твой отец. Позволь мне сделать это". Я поцеловал ее в лоб и вытер слезу, потому что был уверен, что это будет в последний раз. "Иди!" Затем: "Китуун Анназ! Я хочу, чтобы трое твоих людей сопроводили мою дочь на мой корабль".

"Я иду с тобой!" крикнула Кассандра, шагая за мной.

"Возьмите ее!" сказал я. "Заберите ее силой, если придется! Если корабль пропал… если он потерян… Я хочу, чтобы они увезли ее как можно дальше отсюда. На станцию Маркова, если сможете".

Двое людей Анназа поймали Кассандру, когда она попыталась последовать за мной, и ее крики преследовали меня, как призраки.

Мне не следовало брать ее с собой.

"Заберите ее сейчас же!" Я приказал: "Остальные немедленно отправляются на "Рею!"

* * *

В конце концов Анназ сам поднял меня в воздух. Я почувствовала, как его когти впились мне в плечи. Я старался не думать о Кассандре, о том, как воздух наполняли ее протестующие крики. Будет лучше, что она покинет меня. Ушара будет тянуться ко мне, как уже дважды было. Чем дальше от меня будет дочь, тем в большей безопасности она будет находиться. Возможно, я не доживу до того дня, когда она простит меня, но она будет жить.

Ветер пронесся мимо нас, почти оглушив меня, и я вцепился в лодыжки хилиарха.

"Не дай мне упасть!" крикнул я в ветер.

Командир ирчтани хрипло рассмеялся. "Не такой уж ты и тяжелый, Башанда!"

Оглянувшись назад, я увидел остальных, летящих внизу позади нас, сьельсинов - моих сьельсинов - свисающих с людей-птиц с огромными крыльями, как змеи в когтях стольких ястребов. Под нами горел лагерь, столбы дыма поднимались в полупрозрачную ночь. Кривые башни сьельсинских десантных кораблей, словно копья, пронзали пустынные равнины, а корпуса наших шаттлов извергали в небо оранжевое пламя.

"Рея" лежала под нами, огромный скарабей, зеркально черный во мраке.

Я не мог разглядеть "Аскалон" в этом море дымящихся кораблей.

Вытянув шею под порывами ветра, я посмотрел назад, на Фанамхару, на Китовый Хребет на востоке. За ними простирался горизонт, изогнутая дугой линия, изгиб Сабраты, едва видимый с нашей умеренной высоты. Там, на краю земли, мерцал слабый свет. Рассвет еще не наступил, но темнота этой ужасной ночи рассеивалась.

"Вниз!" крикнул я Анназу и хлопнул его по лодыжке рукой.

Ирчтани широко распахнул крылья, и мы по спирали стали опускаться на землю. "Рея" приближалась все ближе, и через мгновение мы проплыли ниже уровня ее антенн и задних орудий. Когда нас отделяло от поверхности всего два фута, хилиарх отпустил меня, и я упал, согнув колени, чтобы принять удар. Рамантану приземлился

слева от меня, его нес Инамакс. Птицелюди приземлились через несколько мгновений после этого, подняв свои плазменные горелки и повернувшись лицом к открытому трапу.

"Нам нужно добраться до мостика", - сказал я на гальстани. "Возможно, жесткие линии все еще работают, а если нет, что ж…" Я поднял запястье. "Мой терминал не работает". Я должен был попытаться связаться с Нимой, предупредить его о приходе Кассандры и лучше передать мои приказы.

"Рамантану-ких", - сказал я, обращаясь к капитану - моему рабу - на его родном языке. "Кто-нибудь из ваших людей на борту, ты знаешь?"

"Там будут мнунатари", - ответил Рамантану.

Я нахмурился, глядя на однорогого капитана. "Мнунатари" на сьельсинском означало "торговец".

Рамантану пояснил: "Они собирают тела. Берут то, что могут найти".

Падальщики.

"Biqunna o-tajarin'ta wo!" сказал Рамантану. Мы убьем их.

Капитан пролаял приказ своим людям и поднялся по трапу, стуча когтистыми лапами по металлу. Я двинулся следом, но Анназ поймал меня за запястье своей чешуйчатой когтистой рукой. "Мне это не нравится, Башанда".

"Они могли убить меня до того, как ты пришел", - сказал я. "Почему они этого не сделали?"

Анназ щелкнул клювом, искоса взглянув на меня. Меня поразило, насколько низкорослыми были крылатые существа. "Я не могу сказать", - ответил он. "Но это сьельсины. Будь осторожен".

"Нам нужен каждый меч", - сказал я. "Но мы убьем их… если придется".

"Нет доверия", - сказал Анназ.

"Нет доверия".

Так мы последовали за авангардом сьельсинов вверх по пандусу, и, добравшись до верха, я порадовался, что отослал Кассандру. Я забыл о трюме, забыл крики и вопли ужаса и боли, которые мы слышали на мостике после того, как Кибалион открыл внешний люк, забыл о телах и вони скотобойни в трюме, где были убиты люди Веди.

Похоже, Рамантану нашел одного из своих мнунатари. Капитан стоял над свежим трупом сьельсина, клинок его был в черных пятнах. Мне приходилось осторожно пробираться между телами - как людей, так и сьельсинов, - и не раз мне не оставалось ничего другого, как наступать на них.

Страх - это яд.

Я добрался до внутренней двери в нескольких шагах позади Рамантану. Анназ держался рядом со мной, не сводя глаз со спин шедших впереди сьельсинов.

"Мостик прямо впереди", - указал я на сьельсинском.

Следы мародерства и осквернения были повсюду. Взломанные двери, разбитые окна, выломанные панели. Грубые рисунки и корявые письмена покрывали стены, а медный светильник свисал, вырванный из гнезда.

Мостик был в таком же плачевном состоянии. Тело командира Веди утащили, но тела Чаттерджи, Домининой и остальных остались, их животы были вспороты, внутренности извлечены или разбросаны по полу. От зловония я задохнулся. Один из сьельсинов, приземистое, широколицее существо с короткими, похожими на курносые рога, ковырялся в трупе одного из судоходцев, задумчиво раздувая ноздри.