Бесславные дни

Тертлдав Гарри

Хасэгава наклонился к тумбочке и вытащил оттуда бутылку виски. Он порылся в тумбочке ещё немного и извлек два бокала. Капитан разлил виски по бокалам, один взял себе, а другой передал Гэнде.

– Kampai!– воскликнул он.

Гэнда ответил тем же. Виски прошел по пищеводу, попал в желудок и зажег там небольшой огонь.

– Что вы можете сделать?
– спросил коммандер.

– Нихрена я не могу, - ответил Хасэгава.
– Генерал Ямасита повсюду меня опережает. Он упрямый как баран и не на много умнее.

–

Господин, - осторожно заговорил Гэнда.
– Армия и флот должны действовать сообща. Нужно защищать остров, поэтому все должны делать то, что нужно и знать, что делают другие.

– Да-да, - сказал Хасэгава, давая понять, что говорил он не об этом.

Чувствуя это, Гэнда заговорил ещё осторожнее:

– Американцы, когда здесь стояли, тоже разделяли обязанности. Это им не очень-то помогло. Именно поэтому Гавайи теперь у нас. Хотите поступать, как они?

Его слова заставили капитана Хасэгаву задуматься. Он медленно отпил из бокала, затем произнес:

– По крайней мере, американцам хватило ума поставить во главе островов моряка.

"Так, вот, что тебя гложет", - догадался Гэнда. Вслух он сказал:

– С этим никто ничего поделать не может, господин. Те, кто способны изменить командную цепочку, находятся в Токио.

– А то я не знаю!
– с горечью ответил Хасэгава.
– Меня даже не желают слушать. Особенно они не хотят меня слушать после американского авианалета. Они хотят лишь побольше прислать сюда солдат и армейских самолетов. Как будто армию нужно сюда пинками загонять!
– Он допил виски и долил себе ещё.

Пытаясь сохранить внешнее спокойствие, Гэнда сказал:

– Теперь-то в армии понимают, насколько важно было захватить острова.

– Возможно, - сказал Хасэгава.
– А, может, и нет. В армии сказали: "Захватим всё от Японии до Гонолулу". Просто сказали. А делал всё флот. А, когда здесь оказались и люди и самолеты, в армии хоть на секунду задумались над тем, каких трудов стоит поставлять сюда еду и топливо в достаточных количествах? Вряд ли! В армии считают, что мы можем привезти всё, что угодно, по щелчку пальцев.

– Я просмотрел данные по ситуации с едой, господин. Всё не так уж и плохо. Гораздо лучше, чем было сразу после капитуляции.

– Да, я в курсе, - согласился Хасэгава.
– Выращивание еды здесь помогает мало. Толк будет, когда мы вырубим все плантации сахарного тростника и ананасов и засеем землю рисом и другими культурами, культурами, которые можно есть. Но бензин на деревьях не растет!

За поставками топлива Гэнда тоже следил. Он следил вообще за поставками всего, что только можно - такой уж он был человек.

– У нас его... достаточно, - наиболее осторожно сказал он.

– Да, для ежедневных нужд топлива хватает, - согласился Хасэгава.
– А, что если придется сражаться? От меня не дождешься доброго слова об американцах. Мы их разгромили, как и должны были. Но на длинной дистанции нам с ними не тягаться, так как у них просто больше ресурсов. Можем ли мы то же самое сказать о себе?

Гэнде очень бы хотелось, чтобы Япония обладала

ресурсами Америки. Но он знал, что это не так. Война велась именно за них. Японской Империи была нужна нефть, резина, олово - всё то, что поддерживало бы её величие.

– Когда победим, тогда и сможем говорить об этом уверенно, - сказал Гэнда.

– Потом, да. А сейчас?
– Хасэгава посмотрел в сторону.
– Премьер-министр может позволить себе думать о том, что будет потом. А меня волнует сегодняшний день. Я понимаю, что я всего лишь невежественный моряк, но в моем представлении, всё выглядит так: если не добиться своих целей сейчас, потом добиться их будет невозможно.

Гэнда считал так же. Так он и сказал, добавив:

– Если нам здесь больше не нужны солдаты и самолеты, мы можем больше поставлять припасов для тех, кто уже тут. Это поможет нам дольше продержаться.

– Разве мы не должны везти всё?
– поинтересовался Хасэгава.

– Должны, - не стал спорить Гэнда. Как и Хасэгава, он знал, что грузоподъемности японского флота было недостаточно, чтобы своевременно поставлять и подкрепления и припасы для них.
– Если бы мы точно знали, что американские подлодки не станут нам помехой...

Хасэгава выглядел таким же грустным, как и Гэнда. Когда американцы впервые потопили японский транспортник, эту новость обсуждали все. Можно было смело обвинять янки в бесчеловечности. С тех пор подобное произошло ещё несколько раз, а японское правительство хранило молчание. Признаться в этом означало примерно то же, что признаться в том, что вы носили слишком узкую обувь. Бомбардировщики с материка Гавайям не мешали. Подлодки с западного побережья тоже особых проблем не доставляли.

– В армии утверждают, что мы не будем топить подлодки до тех пор, пока они не начнут мешать нам всерьез, - сказал Хасэгава.

– Пусть сами попробуют!
– взорвался Гэнда.
– Мы делаем всё, что можем. Снаряжаем конвои, маневрируем. Высылаем в патрулирование эсминцы. Используем все навыки, полученные в ходе последней войны в Средиземном море и в Индийском океане.

– Да, я в курсе, - с грустью ответил Хасэгава.
– Но этого недостаточно.

– Это потому, что и тогда, и сейчас, мы действуем, отталкиваясь от действий американцев.

Капитан Хасэгава пристально посмотрел на Гэнду.

– Коммандер, вся эта операция в большей степени ваше детище, чем чьё-либо ещё, включая адмирала Ямамото. Мы сделали всё, чтобы захватить эти острова. Честно говоря, мы сделали даже больше, чем могли. Почему же вы всё ещё недовольны?

– Две причины, господин, - ответил Гэнда.
– Во-первых, я полагал, что потеря Гавайев выбьет из американцев весь дух, и они выйдут из войны раньше, чем она начнется в полную силу. Как видим, этого не произошло. Они всё ещё сражаются. Они пока ещё не разобрались, что намерены делать и как именно. Мы можем лишь надеяться, что эти раздумья займут у них как можно больше времени. Поэтому, я перехожу ко второй причине. Захватить острова - это одна задача. Удержать их - совсем другая.