Бесстрашная жертва

Хедланд Джоди

сомневалась, что Бульдог реагировал точно так же, когда я отправлялась на

одну из своих безрассудных вылазок или охотничьих эскапад. Он

беспокоился обо мне так же сильно, как я беспокоилась сейчас о Тэтче.

– Тебе следовало бы поехать с лордом Коллином. – Хриплый шепот

Бульдога ударил в меня, и на мгновение я потеряла дар речи от его грубого

тона.

Я покачала головой:

– Я не хотела.

– Он смог бы сделать тебя счастливее, и ты

была бы в безопасности.

– Мне все равно.

– Он любит тебя.

– Ну, а я не люблю его.

– Ага, конечно, – яростно прошептал Бульдог. – Ты просто слишком

упрямая, чтобы признать это. – Он приподнялся на локтях, и мой взгляд упал

на обрубки его больших пальцев.

– Перестань вести себя как ребенок, Джулиана.

– Вовсе нет.

Он прорычал:

– Если ты еще не заметила, ты уже взрослая девушка. И ты не можешь

вечно жить здесь с кучей мужчин.

Мой взгляд остановился на грязных бородатых лицах мужчин, которые

стали моими друзьями за последние пару лет. Никто из них никогда не

обращал внимания на то, что я была девочкой. Почему они должны сейчас

вдруг увидеть во мне девушку?

– Если это тебя беспокоит, то я могу спать с женщинами и детьми.

– Рано или поздно тебе придется выйти замуж.

– Кто это сказал?

– Я! – Его голос прогремел по всей пещере.

Несколько человек зашевелились. Бульдог замолчал, но через

несколько секунд продолжил уже тише:

– Лорд Коллин – именно тот человек, которого твой отец выбрал бы

для тебя, если бы был еще жив.

– Когда мы были детьми, отец отказал отцу Коллина.

– Это потому, что лорд Гудрич был корыстным псом.

Я передернула плечами.

– Но Коллин Гудрич отличается от своего отца.

– Разве не ты говорил, что хороший дворянин – мертвый дворянин?

– Ну, этот кое на что сгодится. – Бульдог снова понизил голос до

шепота. – Он хотя бы хочет забрать тебя из этой ямы.

Я мысленно перебирала все то, что пережила с Коллином: неизменную

доброту, которую он проявлял ко мне, щедрость, нежность. Он пошел на то, чтобы пожить со мной в пещерах. Он не требовал особого обращения к себе

и старался узнать как можно больше о нашем образе жизни, и даже пытался

приспособиться к нему. Коллин Гудрич был порядочным, набожным

человеком. Любая женщина была бы счастлива, иметь такого мужа. Где-то

глубоко внутри я жаждала быть этой женщиной.

Неужели Бульдог прав? Я люблю Коллина?

Или просто я все больше убеждалась в неправильности воровства? Я

всегда пыталась оправдать себя. Но что, если Бог был недоволен моим

образом

жизни? Может он хотел, чтобы теперь я делала что-то другое? Что-то, что не опустит меня до уровня моего дяди? Потому что именно это я и

делала. Я прибегла к той же мерзкой тактике, что и дядя.

Внезапный шум в потайном проходе заставил Бульдога подняться на

колени. Он выхватил нож и приготовился к броску еще до того, как мои

пальцы нащупали оружие. Мое сердце сжалось от внезапного острого

желания. Я вдруг отчаянно взмолилась, чтобы это был Коллин, чтобы он

вернулся, чтобы он признал, что не может оставить меня. Может быть, он

решит остаться со мной в лесу.

Я разочарованно вздохнула, когда голова, высунувшаяся в пещеру, принадлежала одному из охранников, дежуривших над землей:

– Тэтч вернулся, – прошептал он Бульдогу. – Но он сильно пострадал.

Бульдог вложил нож в ножны и на четвереньках пополз по

извилистому лабиринту туннелей так быстро, что я еле успевала за ним.

Когда мы, наконец, добрались до основания большого выдолбленного дуба, скрывавшего вход в наши пещеры, мой пульс тревожно застучал, перебивая

тяжелое дыхание. Я проползла через расщепленную кору дерева и нырнула в

густой лес, который скрывал вход в наши дома. Меня встретил ровный стук

дождя и Тэтч, прислоненный к ближайшему стволу.

Он откинул голову назад, открывая свое разбитое лицо. Его

соломенные волосы прилипли ко лбу над разбитыми глазами и щеками.

Кровь капала из носа и стекала вперемешку с дождем на распухшие и

потрескавшиеся губы.

Бульдог бросился вперед и упал на колени перед сыном:

– Что с тобой случилось, мальчик?

Тэтч покачал головой и дико оглянулся. Он попытался повернуться, но

вместо этого прижал руки к груди.

Бульдог взял руку сына, Тэтч вскрикнул от боли.

– Ты сломал руку? – Спросил Бульдог.

Я опустилась на колени рядом с ним. Взглянув на его руки, я поняла, что он пережил гораздо больше, чем просто сломанная рука. Его пальцы

были окровавлены, кончики проколоты, ногти вырваны. По моей спине

пробежало несколько иголочек. Мои пальцы сомкнулись вокруг ножа, затем

потянулись к голому месту на плече, где обычно висел мой лук, но я

выбежала из пещеры без него.

– Его пытали, – прошептала я.

И как только я произнесла эти слова, Бульдог выхватил свой кинжал.

За эти годы я повидала столько пыток и жестокого обращения, что вид

следов пыток и крови вызывали тошноту. Это только подпитывало мой гнев.