«Без меня баталии не давать»
Шрифт:
Однако до конца ледохода русское Великое посольство отпраздновало ещё Пасху. Свой походный поп отслужил торжественную службу, и помогал ему в торжестве наскоро собранный из волонтёров и солдат хор певчих, в котором отлично вёл басовую партию бомбардир Пётр Михайлов. И после службы все радостно христосовались, и каждому было лестно поцеловаться с бомбардиром, попростеть у него прощения, а получив таковое, просить и его самого. Он христосовался со всеми, был ласков, растроган и непривычно тих.
6
Курляндия
Перед
— Герр Питер, курляндский герцог мой давний приятель, в письме я сообщаю о своём скором прибытии и, блюдя твоё инкогнито, прошу не оставить вниманием моего посланца урядника Михайлова со товарищи.
— Спасибо, Франц. Я думаю, ты долго не задержишься?
— Выеду следом, как только поставлю всё посольство на колеса.
— Казна остаётся с тобой, Франц, поскольку я забираю Меншикова. Доверь охрану её Сергею Леонтьевичу Бухвостову — это мой первый преображенец, ручаюсь за него как за самого себя.
Взяв свою десятку волонтёров, Пётр переправился через реку, уже очистившуюся ото льда, и направился в Митаву — столицу Курляндского герцогства, где 10 апреля предстал перед Фридрихом Казимиром.
— О-о! — воскликнул он радостно, прочтя письмо. — Вы друг моего друга, герр Питер, значит, и мой друг. Я рад принять вас в своём доме.
После скудного рижского стола у герцога Фридриха волонтёры наконец-то ели досыта, правда, в основном рыбные блюда. Сам герцог дотошно расспрашивал герра Питера:
— Ну, как живёт Франц в России?
— Хорошо живёт. У царя он любимец.
— О-о, это прекрасно.
— Он носит два воинских звания — адмирала и генерала.
— Значит, у царя есть и флот?
— Да. Благодаря флоту, которым командовал Франц Лефорт, царю удалось взять крепость Азов на Азовском море.
— Надо же. Вот тебе и Франц, вот тебе и гуляка, — удивлялся герцог. — Скажу откровенно, герр Питер, я не ожидал от него подобной прыти.
— Почему?
— Ну как? Он прекрасный товарищ, балагур, весельчак, танцор — и вдруг адмирал, да ещё и генерал.
— Вот за это его и любит царь.
— Франц ведь и выпить не дурак.
— Царь тоже далеко не трезвенник, — усмехнулся Пётр, которому вдруг показалось забавным говорить о себе как о постороннем человеке. — Скажу вам откровенно, герр Фридрих, царь настоящий пьяница.
Меншиков, сидевший напротив, поперхнулся от услышанного и едва не подавился. Пётр метнул на него сердито-озорной взгляд, и Алексашка закашлялся, клонясь под стол, дабы подавить смех.
— Хм, — кивнул на него Пётр, — как с голодного мыса, спешит, аж давится. Ешь по-человечески,
— Прости, господин бомбардир, — явился наконец из-под стола Меншиков, отирая слёзы. — Не в то горло попало.
Великое посольство прибыло в Митаву через день после Петра. Встреча двух старых друзей, герцога и Лефорта, была радостной и тёплой. Застолье обильное и весёлое с изрядным запасом вина. За столом были все послы, и по настоянию великого посла приглашён был и господин бомбардир, который не отставал ни в чём от хозяина и гостей и в питье, и в песнях, и в беседе.
— Нас беспокоит сейчас Польша, — признавался Лефорт герцогу. — Вот-вот выборы, и не дай Бог выберут француза. Тогда мы окажемся в затруднительном положении. Впору назад поворачивать.
— Я им выберу, я им выберу, — молвил угрозливо бомбардир, опоражнивая третью кварту вина.
Герцог покосился с неким удивлением на Петра, взглянул вопросительно на Лефорта, тот махнул рукой.
— Не обращай внимания, Фридрих, мой друг Питер как хватит через край, так и готов в драку с кем угодно.
Таков характер. Он и под Азовом лез со шпагой в самое пекло.
— А вот скажите, герцог, — заговорил бомбардир, гладя в глаза хозяину вполне трезвыми глазами, — отчего это Курляндия не согласилась в своё время на предложение моего... то бишь нашего царя построить у вас русскую гавань?
— Когда это было, герр Питер? — удивился герцог.
— В шестьдесят втором году, при Алексее Михайловиче.
— Охо-хо, — засмеялся герцог. — Тогда меня и на свете ещё не было, герр Питер.
— А вы знаете, что ответили ваши дипломаты?
— Нет. А что?
— Не очень-то вежливо: мол, пристойнее великому государю заводить корабли у Архангельска.
— Согласен, ответ был не очень вежлив. Но разве я могу отвечать сейчас за тех не очень-то умных дипломатов?
— Верно, Фридрих, — поддержал герцога Лефорт. — Ныне Курляндия самый лучший друг России. Верно?
— Точно, Франц. Сколь помню себя, мы всегда испытывали к России самые тёплые чувства. И даже сейчас, если б зашёл разговор о постройке у нас русского порта, я готов вести переговоры. Но ведь шведы ж будут против, они считают Балтийское море своим.
— Нынче нам со шведами ссориться не с руки, — сказал Пётр. — Дай Бог с турками управиться. Чёрное море — вот наша цель ныне.
— Говорят, Франц, ты в фаворе у царя? — спросил герцог.
— Кто говорил?
— А вот герр Питер.
Лефорт быстро взглянул на Петра, подавляя усмешку в углах губ.
— Верно. Царь мне выстроил настоящий дворец в Москве. Пожалуй, поболе твоего будет. В зале враз полтыщи человек могут пировать.
— О-о, я рад за тебя, Франц. Искренне рад. Ты, наверно, и на родину не хочешь ворочаться?