Без права на поражение (сборник)
Шрифт:
Анализ крови, полученный из больницы к полуночи, совпал с той, что была на клочке
оберточной бумаги.
После этого Чернов, Штокин и дежурный горотдела милиции выехали в дом Петуниных с
обыском. За четыре часа осмотрели все до последней половицы. С разрешения хозяина,
охавшего от удивления, что постоялец оказался преступником, переворошили на сеновале сено.
Переложили заново поленницу. Разгребли за конюшней навоз, проверили все, к чему
прикасались доме руки Угораева. Тенями
обессилевшие от бессонницы. Сам Олег Владимирович едва передвигал ноги, потому что за
трое суток спал всего одну ночь. Штокин ворчал:
— Он, зараза, спит в КПЗ, как барон, а мы колупаемся тут всю ночь!
... Олег Владимирович прекратил обыск, потому что чувствовал, как тупеет сам и как
устали люди. Вернулись в райотдел, договорившись с утра возобновить обыск. Продумали, как
разумнее разбить дом на условные секторы, чтобы избежать сутолоки и беспорядочности.
...Но ехать с обыском не пришлось.
Чернов со Штокиным еще не ушли из горотдела, когда около шести утра туда пришел
старик Петунин.
В руках он держал туго стянутый из нескольких газовых платков небольшой узелок.
— Вот,— сказал он.— Пошел после вас корове сена задать да и нашел у нее в кормушке
возле самого носа. Тяжелый шибко, холера!..
Все кольца, браслеты и часы, кроме выброшенных в машине, оказались целыми.
Старика Петунина отвезли домой на милицейской машине.
...Утром, зайдя до работы к дежурному, начальник горотдела спросил:
— Как там у Чернова дела?
— Отлично!—отрапортовал дежурный.— Кража галантерейного магазина раскрыта.
Преступник задержан. Похищенные вещи изъяты!..
— Ой молодцы!..— облегченно и довольно протянул начальник.— Чернов-то где?
— Только что к себе пошел, минуты три назад.
Начальник горотдела без предупреждения открыл дверь в черновский кабинет.
Старщий оперуполномоченный уголовного розыска спал, уронив голову на стол...
* * *
Миновав Первоуральск, наша машина вырвалась на асфальт и, облегченно вздохнув,
заторопилась к Свердловску. Олег Владимирович отвечает на мои последние вопросы:
— Как всегда выясняется после раскрытия, кражу Угораев совершил просто: бригада
грузчиков, как вам известно, работала в разных цехах. Угораев, предусмотрительно справившись
со своей работой пораньше, через дырявый забор шихтового склада завода вышел на огород,
примыкавший к складу магазина, разулся, надел ботинки на босую ногу, а носки—поверх
ботинок, и след стертый получается, и собаке труднее взять, так как носки не дали остаться
стойкому запаху подошв замасленных ботинок... Обратно вернулся тем же путем. После
окончания смены вышел с завода вместе с бригадой. Полное алиби!—Помолчал
еще: обратите внимание, что в Нижних Сергах Угораев прожил более полугода, зарекомендовав
себя человеком положительным во всех отношениях. Потом сознался, что специально «нырнул в
дыру для дела», потому что свердловские оперуполномоченные уже знали его «почерк».
1
В Зайковском райотделе милиции не помнили такой тревоги.
Попытка вооруженного грабежа в поселке Красногвардейске!..
Ошеломляющая новость в минуту собрала у дежурного всех, кто находился в эту раннюю
пору на работе. Там вместе с участковым уполномоченным младшим лейтенантом Ефимом
Афанасьевым сидел испуганный и бледный от бессонницы житель красногвардейской окраины
— Прокопий Александрович Червяков, послушно отвечающий всем, кто его спрашивал,
— В какое время?
— Возле полуночи. Жена уже спать ложилась, а я хотел сенки закрыть,
— Ну?
— Слышу, в другой комнате окно стукнуло. Подошел к двери, а она в аккурат напротив
приходится, и вижу: окошко настежь, а в нем парень незнакомый. Как меня увидел, пистолет
направил, да осечка получилась. Я, конечно, обратно. Схватился за охотничье ружье, а в это
время ба-бах!.. Слышу, соскочил с завалины... Окошко, в которое лезли, выходит на огород,
жердями он у меня огорожен. За ним проулок на дорогу, что к станции ведет. Только и видел, как
двое туда выскочили и побежали...
— В лицо не приметил? Одежду?
— Какое там! Темнота ведь у нас, правда, у дороги фонарь на столбе. Не он бы, так и
вообще ничего не увидел... Забегаю домой, а в комнате баба голосит. Сидит на половике в луже
крови. Кинулся к ней, оглядел — нога прострелена... Сам я фронтовик, конечно. Изорвал
простыню, ногу перетянул повыше раны, как мог перевязал и — в больницу за докторами.
Ночью-то везти не на чем. А потом их разыскал,— взглянул он на Афанасьева,— да вместе
сюда...
— Не потом, а сразу полагается,— недовольно за« метил дежурный.
— Я то же говорил,— вставил Афанасьев.
— Теперь вот восьмой час,— взыскивал дежурный.— Знаешь, за это время куда можно
убежать не только что на поезде, а вовсе пешком? А то бы собаку вовремя пустили, и все такое
прочее...
— Так ведь баба, она ревет. До больницы-то не отпускала. Испугалась до смерти,—