Без права на поражение (сборник)
Шрифт:
всех концах завода. Спросили, где находится Угораев.
— Не найдете его здесь. Он со среды в отпуске. Сегодня последний раз его видел возле
заводской кассы: отпускные получал...
Чернов и Штокин переглянулись.
— Дошло? — спросил Чернов.
— Дошло...— эхом отозвался Штокин.
10
...Через полчаса грузовая машина милиции подъехала к дому Петуниных на одну из
запрудных улиц. Петунинский дом расположился широко, высоко подняв
тесовых крыш — жилой и дворовой.
Чернов и Штокин сильно постучали в калитку и напряженно ждали чьих-нибудь шагов.
В калитке появилась старушка.
— Здравствуйте, мамаша! Мы к вашему квартиранту,— шагнул во двор Штокин.
— Али вы не знаете, что он уехал? — спросила она тоненьким голоском.
— Куда? — спросил Чернов.
— Да в отпуск, куда же боле.
— Давно?
— Какой там давно! Ишо после обеда только собрался, как деньги принес за отпуск-то. Со
мной расплатился.
— А куда, в какой город поехал?
— Куда дальше, не знаю, а только сначала — до Свердловска.
Чернов посмотрел на часы. Штокин ходил, озираясь, по полутемному двору, который едва
освещала маленькая запыленная электрическая лампочка.
Спросил хозяйку из-за спины:
— Мамаша, покажи нам комнату твоего квартиранта.
— Давно бы и зашли. А то стоите, будто не власть.— И пошла ко крыльцу, объяснив по
дороге: — Василий-то никогда ее не запирал. Так и уехал: полой оставил. Не стеснялись мы друг
дружки. Да и он мужик спокойный, выпимши не шебаршил. Хороший мужик!..
Комнатка Угораева оказалась совсем маленькой и хорошо прибранной. Кровать, стол со
стулом да вешалка у двери. Под ней, на деревянном сундучке, лежала аккуратно сложенная
негрязная спецовка. Тут же, на полу, стояли рабочие ботинки. Чернов взял один из них и
посмотрел подошву: такая же, как на мартьяновских, только меньше стертая.
— А где телогрейка его? — спросил у хозяйки.
— Так он ее снимал на крыльце: там в стене шпилька есть.
Прошли на крыльцо. Чернов снял телогрейку, подошел к открытой на улицу калитке и стал
внимательно изучать швы и карманы. Как и ожидал, телогрейка была тщательно выхлопана, но в
швах под воротником и в уголках карманов — глиняная пыль.
— Телогрейку и ботинки мы, мамаша, возьмем,— объявил старушке.
— Так как же я перед Василием-то отчитаюсь?! — забеспокоилась она.— Приедет,
спросит...
— Поможем отчитаться,— сказал ей Штокин.— Вы меня знаете?
— Как же не знаю! Ишо в прошлом годе выговаривали мне за домовую книгу. Знаю, ясное
дело...
— Значит, все в порядке.
— Вам виднее...— уступила она. Когда подошли к машине,
посоветовался:
— Времени — шесть. Автобус на Свердловск ушел в пять. Что будем делать? Поедем в
горотдел и перекроем по телефону?
— Можно,— согласился Штокин.
— А не сбежит? — предположил Чернов.
— Можно приказать, чтобы выехали за населенный пункт, остановили где-нибудь в поле.
— Спросят Угораева, а он промолчит,— ответил Чернов.
— Там же не он один нижнесергинский?
— А кто его здесь особенно-то знал? Рискованно все это... Анатолий! — позвал шофера,—
На сколько километров у тебя бензину?
— На сто, может, хватит, а дальше не ручаюсь,— ответил тот, посмотрев на приборный
щиток.
— До Свердловска сто двадцать...— И опять к шоферу: — Ездить быстро умеешь?
— А инспекция? — спросил тот, обнажив белые зубы в озорной улыбке.
— Ее на себя беру,— ответил Чернов.
— А там — не наша ведь. Проколют — и будь здоров!
— Я же сказал! — повысил голос Чернов.
— А я что, спорю, что ли? — сразу обиделся Толя и проворчал: — Только сами не
жалуйтесь...
Чернов залез в кабину, Штокин — в кузов.
Толя так рванул с места, что Олег Владимирович сразу подпрыгнул, достав шляпой крышу
кабины. Зыркнул на Анатолия и улыбнулся:
— Вот так и держи!..
11
...Трехтонка бешено мчалась по Собачьему тракту, взрываясь пылью на ухабинах,
заставляя шарахаться в сторону медлительные грузовики, шоферы которых больше всего
боялись за рессоры. Требуя обгона, Толя так нажимал на гудок, что тот верещал каким-то
жутким захлебывающимся визгом, и этого никто не выдерживал. А некоторые шоферы от
удивления прижимали свои машины к обочине, останавливались и, открыв дверцы, долго
всматривались вслед очумевшему грузовику, в кузове которого болтался между бортами
милиционер без фуражки. Штокин еще в Нижних Сергах предпочел сунуть ее за борт кителя,
потому что, если придерживать на голове фуражку, вылетишь за борт вместе с ней.
— Автобус быстро идет? — спрашивал в это время Чернов у Толи.
— Не ездил, не знаю.
— Как думаешь, догоним?
— Если кошка дорогу не перебежит,— уклончиво ответил тот.
— Я тебя серьезно спрашиваю.
— А я серьезно и отвечаю...
В деревнях из-под колес брызгали во все стороны курицы, а чтобы предупредить людей,
Толя опять нажимал на свой сумасшедший сигнал.
— Уже Первоуральск скоро...— проговорил Чернов.
— Ага,— ответил Толя сквозь зубы:— Там не разгонишься!..