Безбрежное чувство

Гудмэн Джо

Пока герцог не знал, кто она такая, Рэй была в безопасности. Более того, при известном везении она могла раскрыть его дальнейшие замыслы насчет Эшли.

Стивенс разыскал Рэй ближе к вечеру. Она была в библиотеке и сметала пыль с книжных корешков. Герцог и его гости были на верховой прогулке, поэтому девушка отважилась негромко напевать за работой. На данный момент она была вне опасности.

— Спускайся, девушка, — приказал дворецкий.

Рэй поспешила вниз по лесенке и вскоре уже стояла перед ним, теребя в руках бамбуковую трость с пучком перьев на конце.

— Вы хотели меня видеть?

— Я

отлично мог видеть тебя и снизу. Я хотел с тобой побеседовать.

— Как раз это я и имела в виду!

— Тогда зачем так странно выражаться? Проследи за речью, девушка. И не начинай свои многословные извинения, иначе мы простоим тут до утра. Объясни, как ты оказалась среди людей, затеявших аферу с мисс Эшли? Не вздумай плести небылицы — у меня нюх на вранье!

— Сэр, меня похитили, — учтиво начала Рэй, тщательно подбирая слова. — Приняли за мисс Эшли.

— С чего бы?

— Я назвалась ее именем.

— Зачем?

— Сэр, я работаю в Маклеллан-Лэндинге. Именно там сейчас живут мисс Эшли, ее муж и дети. Так вышло, что эти люди… эти пираты с ходу наткнулись на меня и именно мне задали свои вопросы. Однажды кто-то уже пытался похитить мисс Эшли, поэтому я очень за нее испугалась. Она была неизменно добра ко мне, и я просто не могла остаться равно-душной к ее судьбе. Не раз она говорила, что счастлива в Маклеллан-Лэндинге, что и не мыслит о возвращении в Англию. Желая быть достойной ее доверия, я выдала себя за нее. Что со мной теперь будет, сэр?

Рэй была совершенно уверена, что дворецкий не сможет усмотреть в ее рассказе никакой лжи, тем более что ее там и не было. В самом деле, неуступчивая линия его рта несколько смягчилась. Похоже, ее поступок пришелся ему по душе.

— Это всецело зависит от тебя, девушка. Кем ты служила в колониях?

— Камеристкой у мисс Эшли.

— В самом деле? — Стивенс не скрыл иронии.

— Ну, не то чтобы камеристкой… — смутилась Рэй. — Если честно, я делала то же, что и здесь: разжигала камин, вытирала пыль и прочее. Еще я умею присматривать за детьми, сбивать масло, делать свечи, укладывать волосы. Всего понемногу.

— Возмутительно! Американцы понятия не имеют о разделении обязанностей.

Рэй не без труда удержалась от смешка: дворецкий явно был оскорблен в лучших чувствах.

— Это ведь совсем другой континент, — осторожно заметила она.

— В самом деле, — сухо согласился дворецкий. — Раз уж нельзя изменить место твоего рождения и то, как ты оказалась в Линфилде, вернемся к теперешней ситуации. Если хочешь сохранить за собой место горничной, проявляй старание и веди себя прилично. Предупреждаю, тебе не будет доверено ни сбивать масло, ни орудовать щеткой для волос, ни — Боже упаси! — строить из себя няньку. За работу будешь получать шесть фунтов в год и два выходных дня в месяц, субботу и воскресенье. Постарайся не путаться под ногами у его светлости — он воспримет твою манеру изъясняться как личное оскорбление. И не вздумай повсюду трубить о своем знакомстве с мисс Эшли, лучше оставь это при себе. Учти, его светлость не терпит упоминаний о своей воспитаннице.

— Но ведь она — настоящая леди! — запротестовала Рэй.

— Настоящая леди никогда не опустится до брака с американцем. И довольно об этом!

— Да, но…

— Довольно, я сказал. Вижу, девушка, ты уж слишком бойкая на язык.

Стивенс повернулся спиной к несколько ошеломленной Рэй и покинул библиотеку.

Позже, измотанная до предела, она лежала в

своей жалкой постели, но из-за мыслей о Джерри была не в силах уснуть. Если бы в тот день она не была так одурманена, то могла бы хоть издали наблюдать за тем, как Джерри борется с ледяными волнами. Быть может, ей удалось бы увидеть, как он достиг берега. Воспоминания о том, как он мастерил из штанов спасательный круг, заставили Рэй слабо улыбнуться. Их мечты об уединенном лесном озере и уроке плавания были так романтичны! Если бы можно было поторопить время и оказаться там уже сейчас!

Рэй представила, как Джерри целует ее веснушки. Он непременно начнет со лба, потом перейдет к носу и щекам. Особенно много внимания он уделит изгибу ее плеч. Он отдаст дань ее грудям и животу, непременно обследует пупок. Джерри не пропустит ни единого дюйма ее тела. С живота он перейдет на лодыжки, отлично зная, что ей больше пришлось бы по душе иное. Он проследит губами изгиб икр. Потом его губы пройдутся по коленям, и он не удержится, чтобы не задать ей тысячу вопросов о том, откуда там столько мелких шрамиков. Ей придется сосредоточиться, чтобы дать ответ, потому что нелегко говорить, когда губы любимого скользят вверх по внутренней стороне бедер. Однако если она промолчит, Джерри обязательно прервется, чтобы взглянуть на нее лукаво и вопросительно — как раз тогда, когда Рэй будет желать продолжения.

Значит, придется рассказать, как однажды она свалилась с самой верхушки яблони, куда Салем подзадорил ее забраться. Джерри пожалеет ее, запечатлев поцелуй на шраме в форме полумесяца. Потом она признается, что однажды во время погони за братьями, которым вздумалось от нее избавиться путем хорошей пробежки, ее ноги заплелись и она упала. Джерри засмеется. Она ощутит его смех, как прикосновение летнего ветра, и воспримет это как поощрение к тому, чтобы показать едва различимый след на бедре. Рэй заработала его, свалившись с лошади на острый камешек. Этот след так трудно заметить, что Джерри придется долго его высматривать… или обцеловать все бедро, чтобы не промахнуться. Быть может, он станет слегка прихватывать кожу зубами, поддразнивая ее, или пощипывать губами. Но в конце концов он доберется до самого чувствительного местечка — того, что между ее ног…

Желание вырвалось жалобным всхлипыванием. Рэй опомнилась и зарылась головой в подушку.

— Рахаб! — сонно окликнула Нэнси со своей кровати. — Что с тобой? Устала с непривычки или, может быть, плохо себя чувствуешь?

Дружеское участие товарки заставило Рэй разрыдаться взахлеб. Она плакала, пока ладонь соседки не коснулась плеча.

— Рахаб! Скажи же, в чем дело?

— Я скучаю по родным и… и по Джерико.

— Ну, это дело понятное, — рассудительно заметила Нэнси. — Подумать только, они остались за океаном! Расскажи про Джерико. Это ведь там ты в последний раз служила, верно? Каков он? Сколько этажей?

— Это не особняк. — Рэй истерически хихикнула. — Это человек, мужчина. Обычно я зову его Джерри… и я люблю его.

— Ах, вот как. Мне очень жаль.

— Ну, ты же не могла знать.

— Мне жаль, что ты в разлуке со своим Джерри. Представляю, как ты страдаешь, бедняжка! Расставшись с Джеком, я бы, наверное, умерла. По крайней мере утопла бы в собственных слезах, вот как ты сейчас. Плачь, бедная, плачь! Тебе есть о чем плакать.

Эти наивные слова окончательно прорвали плотину, и Рэй разрыдалась. Когда иссякли слезы, Нэнси без слов протянула ей платок.