Бездна
Шрифт:
– Вчера же вроде ходил?
Я кивнул на девушку. Хотел сказать про то, что одной взбалмошной особе надумалось прогуляться до Бездны, и я с дуру записался в роли провожатого. Но мощная волна тошноты вновь подкатила к горлу, и я промолчал, всеми силами стараясь не расплескать содержимое желудка. Солдат растянулся в улыбке, заговорщицки подмигнул. Обдавая меня густым запахом лука и табака, шепнул в самое ухо:
– С огоньком баба, адреналин любит? Я тоже одну такую знал. Все ей надо было подавать каких-то романтик, приключений. Тоже звала меня этим делом заниматься за территорией зоны безопасности. Так, грит, ощущения острее.
Я не стал вдаваться в подробности, объяснять ему, что да как, и лишь утвердительно кивнул головой. Солдат, предвкушая скорую смену караула и добротную посиделку у Эрнеста, вновь начал мне что-то говорить, но я лишь махнул в сторону ворот и сказал:
– Мы пойдем, ладно?
– Черпак! – крикнул он сонному постовому в будке. – Открывай!
Скрипнули массивные заграждения, освобождая нам путь.
Один шаг – и ты в другом мире. Если в Зоне безопасности ты чувствуешь себя хоть немного защищенным (заграждение по всему периметру, военизированная охрана), то выйдя за её пределы ты ощущаешь давящий страх и какую-то космическую пустоту. Впереди – ничего живого. Лишь разрушенные дома, пустынные улицы, ржавые остовы машин. И людоеды. Те, про кого не повернется язык сказать живые. Нежить – вот правильное слово. Куски плоти, пожирающие себе подобных. Одно воспоминание о них заставляет поежиться.
А еще это гадкое ощущение, что за тобой кто-то следит - оно повсюду. Я давно хожу за периметр, но до сих пор не привык к этому. Всегда и везде преследует это чувство, что кто-то уперся тебе в спину тяжелым взглядом. Все дело в окнах. Я понял это не сразу. Окна многоэтажек, эти черные квадраты глаз мертвеца, которые пожирают тебя – все дело в них. И впервые мои вылазки мне все казалось, что кто-то там, в этой темноте, прячется. А сколько патронов я потратил на эти чертовы окна!
Триста метров от ворот Зоны безопасности – это чистая территория. Здесь тебе ни кустов, где могут прятаться хищники, ни строений, в которых так любят устраивать засады людоеды. Просматриваемая полоса, где тебя в случае чего могут прикрыть солдаты с вышек (правда потом и спросят в три шкуры награду за спасение).
А вот дальше начинается самое интересное. Сначала пейзаж меняется с пустыря на заросший парк, в котором то и дело проглядываются какие-то мечущиеся тени. Тут же появляются первые дома, бетонные сваи, ржавая арматура, холмы кирпичей и бетона. Разрушенные остовы, не выдержавшие натиска дождей, палящего солнца и льда. Чуть глубже в Мегаполис, особенно там, где плотность построек достаточно высока, куда ветру уже сложнее проникнуть, дома относительно целы. Солнечный свет проникает сюда неохотно. Постоянный полумрак и сырость превратили эту местность в рассадник плесени. Густым ковром она покрывает все в округе. И, наученный горьким опытом других, знаешь, что вот эти коричневые проплешины мха ядовиты и их непременно надо сторониться, а вот эти, зеленовато-желтые пятна, даже полезны, его некоторые искатели собирают, отличное кровоостанавливающее средство получается.
Мы продвигались небольшими перебежками, от одного укрытия к другому. Я невольно обратил внимание, что Эн весьма умело двигается, на открытые пространства не выходит, прежде чем идти вперед, сканирует местность. Есть какой-то опыт? Тоже искатель? По ней не скажешь.
– Слушай, а зачем тебе понадобилась
– Не твое дело! – отрезал она, ускоряясь.
– Может…
– Нет. Никаких вопросов. Делай своё дело и меньше болтай.
Я лишь фыркнул. Подумаешь, больно-то и надо было знать!
– Идем до памятника, а там привал! Слышишь?
Эн утвердительно кивнула. Я растеряно посмотрел на неё, ожидая встретить шквал протеста.
– Знаю, - тихо сказал она. – Там есть хорошее укрытие, где можно отдохнуть. Дальше уже не будет. Единственное место, где можно набраться сил для тяжелого рывка.
– Ты что же, ходила уже до Бездны?
– Ходила. – Еще тише ответила Эн. – Да не дошла. Проводник с ума сошел.
«Немудрено, с таким-то характером», - подумал я, и мы пошли дальше.
«И все же она нечего…» - вновь усмехнулся кто-то внутри. Я отбросил все ненужные мысли в сторону и сосредоточился. В дороге может произойти что угодно, а значит, нужно быть готовым!...
3
«Город в эти июльские дни утонул в тепле. Мы шли по улице, вдоль лавок с фруктами, мороженым, конфетами, вдоль кафешек, закусочных, витрин магазинов, слушая пение птиц и вдыхая пьянящий аромат свежесваренного кофе. Не шли даже – плыли, как плывут парусники в море, окрыляемые бризом.
Старый усатый цветочник на углу третьей улицы помахал нам вслед. Что-то сказал, восхищенное, на незнакомом языке, кажется, итальянском, и отправил тебе воздушный поцелуй. Я улыбнулся. Я совсем не злюсь. Я понимаю его. Ты прекрасна. Твое лицо… его уже нет в памяти, словно все подернуто в тумане. Но сквозь мглу смутно и размыто проявляются – поразительно живые глаза, нежно играющий румянец. И… все.
Воспоминания, которых не было словно костер, который не греет».
***
– Вставай! Хватит спать!
Что-то твердое прошлось по моим ребрам, и я тут же подскочил, выхватывая из кобуры «Питон».
– Тише! Тише, ковбой! Спокойней! Проснись. Теперь моя очередь отдыхать, а ты карауль, давай.
Я протер глаза, стирая остатки сна. Пряча оружие, недовольно пробурчал:
– Ты полегче давай, а то так можно и пулю схлопотать.
– Ты попади сначала, - огрызнулась Эн. Меня аж передернуло. Вот ведь язва! Как еще с таким характером она пулю в затылок не получила? А потом подумал, что только, наверное, с таким норовом и можно сегодня выжить. Чуть дашь слабину – тут же тебя подомнут: либо мародеры ограбят, либо людоеды слопают. Либо и первое, и второе приключиться.
Эн сняла рюкзак, положила его под голову и засопела. Я же театрально отвернулся в сторону и все смотрел вдаль, туда, где за плотным туманом угадывались силуэты башен – Мегаполис. Место, где жила она – Бездна. От одного слово меня всего покоробило. Зачем согласился? Награды ради? Конечно же, нет. А что тогда?
Я отвел взгляд в сторону костра. Долго и пристально смотрел на Эн, изучал ее лицо. Приятные черты, слегка выпуклые скулы, пухлые губы, спадающая на лоб челка черных волос. Симпатичная, если приглядеться. Когда спит.