Безликая женщина

Хамм Эмма

Бран посмотрел на дерево и стиснул зубы. Он тоже его видел, несколько раз. Она была не такой внимательной, как он думал, если только сейчас поняла, что они уже проходили его. Но ему казалось, что она сдерживалась. Лоркан ушел в лес, ворча, что найдет свой путь, час назад.

Он знал, куда они шли, просто не знал, как туда добраться. Герцогиня сумрака была самой скрытной Неблагой фейри. И она ужасно ненавидела Брана.

Он не был виноват, что родился принцем. Он не мог всем управлять, и если она хотела ненавидеть

его за это, так и быть. Он не спорил. Он не мог стать королем, не хотел трон. Если бы он мог выбирать, он отдал бы свое место ей и убежал.

Жаль, что он не выбирал. Она была бы хорошей королевой.

Он резко остановился, неспешно насладился теплом весом ее тела, врезавшегося в него.

— Почему бы не остановиться на минутку, а, ведьма?

— Может, хватит так меня звать?

— Тогда не зови меня Неблагим.

Она сжала кулачки, и он ощутил укол удовлетворения.

Брану нравилось причинять другим неудобства. Нравилось дразнить их, раздражать, чтобы их голова кружилась. Даже королевичи считали его невыносимым, но это было частью игры. Раздражение раскрывало настоящие характеры.

Ему нравилось задевать ее больше других. Может, потому что он не видел ее лицо. Вместо этого он смотрел, как все ее тело искажает гнев, пока она пыталась сдержаться.

И она всегда старалась скрыть гнев. Она вежливо отвечала, хотя и шипела сквозь зубы. Это было очаровательно.

Лучше было бы только с видом ее лица. Ему казалось, что ее щеки ярко пылали, когда она злилась. Огонь бежал по ее венам.

Его кончики пальцев горели от воспоминаний, как он касался ее. Ее кожа была нежной, как лучший бархат, но ее спина была твердой, как сталь.

Он знал красоту, когда касался ее. Он нарисовал ее лицо в своем разуме. Высокие скулы, нежно изогнутые брови, тонкий нос и полные губы. Кусочки складывались в красивую картинку, но он задумывался о деталях, которые не знал. Цвет ее глаз, румянец, форма ее улыбки.

Все это было закрыто. Она носила свои остроумие и сарказм как знамя, зная, что они оградят ее от мира.

Он знал, потому что сам так делал.

Айслинг споткнулась об ветку и выругалась.

— Расскажи про Герцогиню еще раз.

— Герцогиня сумрака — имя, что она дала себе. Она не из королевичей, но сделала себя лидером всех, кого не признает двор, — он поднял ветку, чтобы она прошла под ней. — Как понимаешь, она не любит меня или мою семью.

— Даже не знаю, почему.

— Я слишком красивый. И мой вид ее запугивает. А тебя?

Она не ответила. Его взгляд упал на ее пальцы, стучащие по ее боку, и он улыбнулся. Она не хотела врать ему, но ее явно это задело.

— Сколько Неблагих ты видела в своей жизни? — спросил он.

— Тебя. Хобгоблина. Пару рогатых зверей. И всех существ, мимо которых мы шли.

— Тогда ты еще не повидала толком Неблагой двор. Ты видела меньших

фейри, но ты не видела королевичей.

— Я жила в мире людей, Бран. Что ты ожидал?

— Ты просила подготовить тебя. Я пытаюсь, — он убрал листочек из ее волос, поднял его к свету и покрутил между пальцев. — Или хочешь снова идти вслепую? Мы можем так и сделать.

Она фыркнула.

— Я жаловалась насчет этого. Конечно, я хочу знать, что могу. Потому и спросила.

Показалось, что она пробормотала что-то под нос. Звучало как оскорбление, но он не стал злиться.

— Герцогиня сумрака — идеальный пример того, как должен выглядеть Неблагой фейри.

— А ты — нет? — она повернулась к нему. Волна жара поднялась от его носков до макушки, и он знал, что она пронзила его обжигающим взглядом. — Ты тоже не пример красоты как Благие фейри.

— Это лучшее из всего, что ты мне говорила, ведьма.

— Не радуйся.

Айслинг замедлилась, вытянула руку и уперла ее в дерево. Она устала, но не хотела говорить ему. И он подавил зевок и опустился на бревно. Она не обрадуется, если он укажет на слабость, так что он устроился удобнее, отклонившись к стволу, уперев ногу на кору.

— Вот, в чем дело, ведьма. Герцогиня и ее царство не полные, — он поднял ладонь, когда она открыла рот. — Я не закончил. Не перебивай. Это грубо. Все, кто зовет Сумрачный замок своим домом, чего-то лишены. Земля, которую она забралась, была домом каннибалов, а теперь там те, кого считают неполными.

— Они все еще каннибалы? — спросила она.

— Некоторые. Вряд ли они нападут на нас, если ты переживаешь об этом.

— Вряд ли или не нападут?

Он приподнял бровь.

— Мы в Другом мире, ведьма. Тут нет уверенности ни в чем.

Отвращение донеслось от ее плеч, и он улыбнулся. Ее было просто задеть, и он восхищался тем, как она пыталась не топнуть ногой и не закричать на него. Хотя он почти хотел, чтобы она закричала.

Ему даже нравилось это.

Айслинг выдохнула.

— Избавь меня от загадок. Насколько опасно это место?

— Очень.

— Стражи?

— У нее целая армия.

— У нас есть оружие?

— Оно нам не требуется, — он улыбнулся ей. — Мы дадим им поймать нас.

— Что, прости?

— Все просто, ведьма. Герцогиня сумрака ненавидит меня. Она искала способ лишить меня головы долгое время. Теперь у нее есть шанс, и она им воспользуется. Нужно лишь найти вход в ее царство, и она сама притащит нас к своему порогу.

Ведьма застыла так, что он подумал, что она ошеломленно смотрела на него. Ему нравилось думать, что он потряс ее.

— С ума сошел? — закричала она. — Мне нравится моя голова на плечах! Если она хочет убить тебя, что помешает ей сделать это сразу?

— Она любит шоу. Она не упустит шанс доказать ее народу, как она сильна.