Безликая женщина
Шрифт:
— Я рада бы, но моя магия не отличается от вашей.
— Ведьмы давно могли использовать не ту магию, что фейри, — герцогиня изящной ладонью указала Айслинг подойти ближе.
Она выглядела красиво этой ночью. Бледно-зеленое платье сидело на ее изгибах так плотно, что Айслинг видела отпечаток ее пупка. Сияющее сердце пульсировало за бархатом.
Простота была стилем герцогини, и это объясняло, пожалуй, платье Айслинг. Она сделала реверанс.
— Для меня будет приятно показать таланты
— Да, да. Мы знаем, что дитя-подменыш решила взять судьбу в свои руки.
Айслинг резко подняла взгляд.
— Тише, кроха. Твой любимый не знает.
— Он не мой любимый.
— Если еще нет, тогда будет, — герцогиня приподняла изящную бровь. — Я знаю, как выглядит влюбленная женщина. Я смотрю на такое лицо в зеркале каждый день. Было бы глупо не узнать такую же.
Айслинг скрипнула зубами и сменила тему.
— Что мне нужно сделать?
— Погадай на листьях.
— Что?
Герцогиня указала на стол за ними, стоящий на спинах трех мужчин без глаз.
— Мы пили чай, пока ждали тебя и вороноголового. Теперь хотим узнать нашу судьбу.
— Мне погадать на листьях? — Айслинг не дала челюсти упасть. — Это магия торговцев. Ничего интересного.
— Но нам будет весело.
Она не могла отказать той, что угрожала их безопасности. Айслинг опустила голову, шагнула к столу и взяла первую чашку.
Хороший фарфор обжигал ее пальцы. Он был милым, хоть и надкололся по краю. Она крутила чашку, пока не ощутила искру там, где ладони держали чашку до этого.
— Чья эта? — спросила она.
— Моя, — голос был милым, тихим, как песня, но сильным, как предвестник бури.
Айслинг быстро подняла взгляд, затерялась во взгляде странной женщины. Ее кожа была голубой, как небо утром, а голову покрывали темные змеи. Одна подняла голову и зашипела.
— Что за чай там был?
— Ничего особенного, — ответила женщина с волосами-змеями.
Айслинг кивнула и посмотрела на оставшиеся листья. Тут был трюк, хотя ей не нужно было смотреть на них. Искра магии задержалась, даже когда листья подвинулись.
— Я вижу медведя в вашем прошлом, — начала она, — человек, не достойный доверия, следует за вами. Я вижу быка в настоящем, вестника неудач и оскорбления от ваших врагов. Это предупреждение.
Женщина с голубой кожей склонилась ближе.
— А будущее?
Губа Айслинг дрогнула.
— Стрела, окруженная тучами.
— Что это значит?
Гнев дрожал в руке Айслинг, чашка звенела, пока Айслинг сжимала ее. Она посмотрела на самодовольную герцогиню.
— Это плохой знак, и он указывает на вас.
Герцогиня попыталась выглядеть удивленно. Она прижала ладонь к груди и изобразила шок.
— Что это значит? Ты точно не так
— Она указывает на вас, герцогиня. И я не люблю, когда меня используют для себя.
— Тогда развлечение завершено.
Герцогиня щелкнула пальцами, и женщина с голубой кожей попыталась сбежать. Она повернулась, врезалась в однорукого стража за собой. Айслинг даже не слышала миска, крупный мужчина обвил рукой ее голову и резко повернул. Стук тела был скрыт за сотнями голосов, звенящих от смеха.
Она повернулась к герцогине, подавляя эмоции.
— Это было необходимо?
— Не люблю лжецов, — герцогиня налила еще чаю. — Погадать тебе?
— Вы же говорили, что у ведьм есть магия, какой нет у фейри?
— Да. Но гадание по листьям довольно простое дело, не находишь.
Айслинг взяла протянутую чашку, тряхнув головой.
— Каковы шансы, что чай отравлен?
— Если бы я хотела тебя убить, я не сделала бы это посреди бала.
Айслинг посмотрела на стража, уносящего тело.
— Разве?
— Убить кого-то так просто — это оскорбление. Ты достойна другого, — герцогиня подняла чашку и стукнулась набитым краем об чашку Айслинг.
— Это точно, — Айслинг подняла чашку губам и изогнула бровь.
Чай был с привкусом фруктов, но больше напоминал гниль. Ужасно сладкий, он обжигал ее нёбо, послал боль в ее зубы. Боль впилась в ее череп как колючки, похожие на шипы на ее шее.
Она не ощущала яд и за это была благодарна. Айслинг ненавидела горечь паслена на языке.
Когда герцогиня не стала говорить, Айслинг проследила за ее взглядом.
Бран шел сквозь толпу, тихо говорил со всеми, кто был не против. Он замер возле мужчины из коры и улыбнулся. Айслинг ощутила это в глубине себя.
Кого могло радовать такое место? Мужчина-дерево поднял кривую ладонь и опустил на плечо Брана, а тот и не вздрогнул. Этот народ подходил ему больше всех, что они видели. Он был дома среди странных и даже жутких.
Может, потому она ощущала его глубоко в своей душе. Он видел красоту в сломанном, но не пытался починить. Сломанный не был бесполезным.
Герцогиня рассмеялась.
— Он красивый, да?
— О чем это вы? — Айслинг потягивала чай.
— Ты знаешь, о чем я, дитя. Таким, как он, приемлемо восхищаться, но только издалека.
— Почему это?
— Такие мужчины, как он, не созданы для прикосновений женщин со шрамами на руках. Он из черноглазых красавцев, прячущихся среди гнили. Ты видела в его взгляде звезды. Женщины легко теряются в тех глазах.
Айслинг не дышала. Ее грудь сдавило, воздух застрял, будто боль в ребрах могла подавить боль в сердце.