Безмолвная рябь
Шрифт:
Он театральным жестом указал на Абигейл Вармер. Жест получился слегка смазанным: Кирку понадобилось несколько мгновений, чтобы вспомнить, где сидит мать.
Раздались аплодисменты, и распорядитель, привыкший к краткому заключительному слову, направился к Кирку, чтобы еще раз поблагодарить перед тем, как тот покинет сцену.
Но Вармер не шевелился, терпеливо ожидая пока стихнут овации, а потом продолжил:
— Как вы знаете, я являюсь руководителем фонда инновационных исследований имени Аша Вармера. Имени человека, который является не только
Кирк ожидал аплодисментов после этих слов, но и повисшая тишина его совершенно не смутила. С удовлетворением Кирк отметил, что почти все из намеченных инвесторов продолжают слушать его с интересом.
— Мой отец — великий ученный. И он дал нам в руки могучий инструмент для исследования мира. Аш Вармер потратил долгие годы на разработку своей гравитационной теории, и я не знаю человека более достойного этой награды.
Кирк замолчал на несколько секунд, и, вдруг, резко подавшись вперед, продолжил хорошо поставленным громовым голосом:
— Но неужели у нас не достанет фантазии пойти дальше? Модуляция, без сомнения, ключевой эксперимент, приоткрывший нам тайны гравитации. Но я снова спрошу вас: что дальше? Будем ли мы без конца разбирать Вселенную до самого мелкого кирпичика, до самой мелкой шестеренки, узнавать все ее законы, все механизмы, и радоваться новым знаниям? Или же мы сделаем шаг, смелый шаг за горизонт, туда, куда человечество и не надеялось шагнуть, пока Аш Вармер, мой отец, не показал как мы можем это сделать.
Кирк замолчал, на этот раз, наслаждаясь тишиной. И помолчав, тихим голосом добавил:
— Скажите мне, готовы ли вы пойти дальше?
Он тянул паузу дольше, чем это было нужно, почти физически ощущая сконцентрированное на нем внимание. Кирк едва заметно улыбнулся: весь зал с нетерпением ждал продолжения.
— Как все вы, без сомнения, помните, более тридцати лет назад, в дискуссии с профессором Свенсоном, отец предложил эксперимент, который должен был подтвердить его теорию.
В этот раз, он сделал паузу, просто чтобы насладится нетерпением публики. Наконец, Кирк был в своей стихии, и полностью контролировал ситуацию.
— Суть его весьма проста, что нисколько не умаляет гения моего отца. Если пустить гравитационную волну, то она, словно круги на воде, разойдется во все стороны, и обойдя всю Вселенную, снова вернется к нам.
Кирк отметил, что услышав основную интригу, часть публики потеряла интерес к дальнейшему рассказу. Он мысленно улыбнулся. Искусство удерживать внимание публики уже давно превратилось в науку, и Вармер ее в совершенстве освоил.
— Само по себе это знание бесценно. Но что, если я вам скажу, что мы сможем узнать еще кое-что. Что-то более важное?
Он с некоторым мстительным удовольствием бросил взгляд на заскучавших было зрителей, и продолжил, словно обращаясь именно к ним:
— Что, если я вам
Вармер любил яркие сравнения, и сейчас, как никогда, была бы уместна фраза «тишину можно резать ножом». Поразмыслив несколько мгновений, Кирк, с сожалением, решил от нее отказаться, не сумев придумать, как можно было бы вставить ее в речь.
— Ведь что такое, по сути своей, модуляция? Изменение свойств волны, чтобы она могла нести информацию. И я спрошу вас, так ли важно, что мы отправим? И вы мне ответите: нет. Важно, что мы услышим в ответ.
Кирк замолчал, наблюдая за публикой. Как он и ожидал, сначала раздались разрозненные хлопки. Все больше людей подхватывали аплодисменты, и вскоре грохот оваций стал просто оглушающим. Улыбаясь, он поклонился и спустился со сцены, надеясь, что не слишком много людей правильно поняли его мысль, и он сможет лично растолковать ее избранным инвесторам. Кажется, речь получилась настолько удачной, что их не придется долго уговаривать.
И он оказался прав: ни один не сумел отказаться.
Сидя в домашнем кресле, все еще в смокинге, Кирк снова и снова возвращался к сегодняшнему вечеру, снова и снова переживая свой триумф. Он настолько был доволен собой, что хотелось с кем-нибудь поделиться этой радостью.
Кирк отбросил мысль разбудить жену — она никогда не интересовалась наукой. Он вспомнил об отце, и набрал его номер.
— Да? — послышался сонный голос.
— Поздравляю, па. Ты теперь нобелевский лауреат!
— Я слышал. Шесть часов назад. По телевизору.
— Ты видел мою речь? — улыбнулся Кирк.
— Выключил на середине твою телепроповедь. Знаешь ли, разные часовые пояса.
Кирк вздохнул. Старик иногда был просто невыносим. Возраст, что поделаешь.
— Извини, что разбудил, па.
— Ничего. Спокойной ночи. И поздравляю.
— Спасибо, па. Спокойной ночи.
Кирк отключился. Настроение было настолько чудесное, что даже отец не смог его испортить.
2079 — II
***
Ноги вязли в размокшей глине, труп был тяжелым, а руки то и дело соскальзывали с воротника комбинезона. В очередной раз уронив бочкообразное тело в грязь, Иван выругался, и снова внимательно осмотрел свою ношу. Голова синяя и гладкая, ни ушей, ни носа — ничего за что можно было бы ухватиться. Глаза и рот были почти человеческими, и, немного подумав, он отказался от мысли тащить пришельца за верхнюю челюсть.
Костюм тоже был абсолютно гладким, без каких либо карманов или петель. Иван бросил взгляд в сторону, откуда пришел, и с удовлетворением отметил, что к месту крушения ведут отчетливые следы от ног пришельца, волочащихся по земле, и его легко будет найти.
Он вздохнул, подавил желание забросить труп на плечи, и, снова схватившись за воротник, пятясь спиной вперед, потащил пришельца дальше.
— Брось кореша, и ступай своей дорогой, сталкер, — раздался сзади голос с сильным акцентом.