Безумная страсть
Шрифт:
Ей вспомнились слова Рэнса, сказанные всего несколько минут назад: «Я хочу тебя. Ты нужна мне. Я хочу, чтобы ты была моей женщиной». Он ведь не сказал: «Я люблю тебя и хочу, чтобы ты стала моей женой». Будь проклято его обаяние! Будь проклята его смазливая физиономия! Будь проклято его восхитительное тело!… «А прежде всего будь проклята я сама, - добавила Эйприл, задыхаясь от стыда.
– И как меня только угораздило - влюбиться в такого коварного конокрада, как Рэнс Таггерт!»
Ну нет, с нее довольно! И Эйприл резко повернулась и зашагала
Внутренний голос нашептывал Эйприл, что она бежит от этого человека не только потому, что тот оказался предателем, - она бежит из страха: Рэнс может завоевать ее сердце, ее душу, овладеет всем ее существом.
А этого Эйприл боялась больше всего…
Эдвард встал и подошел к буфету. Налив еще по стакану виски себе и Рэнсу, он вернулся и присел на краешек кровати. Свет уличного фонаря падал на янтарную жидкость. Эдвард с минуту полюбовался ею, а потом задумчиво спросил, глядя на Рэнса:
– Ты когда-нибудь задумывался над тем, сколько денег мог бы выручить на этой вонючей войне, если бы продаваллошадей Конфедерации?
– А как же, задумывался, конечно. Выходит кругленькая сумма. Можно было бы разбогатеть!
– неторопливо ответил тот и посмотрел на дымок своей сигары.
– Другие же наживаются на этом. А ты?
– не унимался Эдвард.
Рэнс взглянул на друга.
– Дело в том, что я верю в Конфедерацию. И единственная причина, почему я не надел форму, не взял в руки винтовку и не стреляю в янки, заключается в том, что я принесу, как мне кажется, больше пользы Югу, снабжая Конфедерацию отменным скотом, чем подставляя грудь под пули. Кроме того, я наношу ущерб Северу тем, что краду у них лошадей и им же продаю краденое.
– Да ладно, не заводись! Я думаю точно так же. Просто мне стало интересно: думал ли ты когда-нибудь, что на этом можно делать большие деньги…
Рэнс с минуту помолчал, а потом с расстановкой сказал:
– Я много о чем думаю…
Возникла неловкая пауза, и, чтобы замять ее, Эдвард снова задал вопрос:
– Вот сейчас, например, я уверен: ты думаешь об Эйприл и сам не знаешь, правильно ли поступаешь, беря ее с собой. Мне казалось, что девушке до смерти хочется вернуться в Алабаму. С чего это вдруг она решила остаться?
– Я попросил, и она осталась. По-моему, с ней происходит то же, что и со мной - она сама не знает, чего хочет. Между нами что-то есть, но что именно, Эйприл еще не поняла. А понять очень хочется! Но ведь если она уедет, мы так никогда этого и не узнаем…
– Пожалуй, надо немного поспать.
– Эдвард залпом допил виски и встал.
– Можно еще один вопрос, последний?
– Ты испытываешь мое терпение, Кларк. Я не люблю, когда кто-нибудь сует нос в мои дела.
– Извини. Но я все же спрошу: «Ты любишь Эйприл?»
Рэнс посмотрел на друга, сощурив глаза, и наконец спокойно ответил:
– Не могу сказать
– Не понимаю.
– А я понимаю, и это главное. Есть еще вопросы?
– Да нет, - усмехнувшись, покачал головой Эдвард.
– По-моему, ты хочешь дать мне понять, что я и так слишком далеко засунул свой нос в твои дела! Для одного вечера достаточно…
– Ты угадал.
– Спокойной ночи!
– И Эдвард шутливо отсалютовал другу.
Налив себе еще виски, Рэнс подошел к окну и уставился в темноту. Гроза давно улеглась. Луна заливала спящий город серебряным светом. Какая чудесная ночь! Жаль, что Эйприл ушла. Он бы сейчас обнял ее, прижал к себе. Приятно ощущать рядом с собой ее восхитительное тело.
Рэнс с минуту размышлял над тем, стоит ли разбудить Эйприл и попросить прийти к нему, но решил, что ей надо выспаться. Этот сеанс в Белом доме дался Эйприл нелегко. Теперь надо дать ей как следует отдохнуть. Они увидятся завтра. Впереди их ждет много дней и ночей - ночей, полных страсти…
Рэнс лег в постель. Ничего страшного, если он проведет в одиночестве еще одну ночь. Впереди еще много ночей, когда Эйприл будет рядом.
«А хорошо, - засыпая, подумал Рэнс, - что ты согласилась остаться. Потому что я все равно бы не отпустил тебя, Эйприл…»
Глава 20
Эйприл вошла в комнату и прислонилась к стене. В темноте она с трудом различила Треллу. Ровное дыхание девушки говорило о том, что она крепко спит. Эйприл осторожно подошла к своей кровати и села. Надо было успокоиться, собраться с мыслями.
В этот раз она должна хорошо все продумать. Как только Рэнс обнаружит ее исчезновение, он наверняка бросится в погоню. Но это произойдет после того, как взойдет солнце, так что времени у нее убраться подальше много. Вашингтон - город большой, отсюда уходит не одна дорога. Рэнс не знает, какую она выберет, и наверняка подумает, что Эйприл отправилась в Алабаму. А это слишком далеко - ведь ему надо совершать эти неблаговидные сделки с конями!
– так что времени ее искать у него не будет.
Кроме того, на этот раз она поступит умнее, с довольной улыбкой решила Эйприл. В Пайнхерсте ей делать нечего. Она даже не будет выяснять, что там происходит, а отправится прямо в Монтгомери и попробует найти помощь там. Если власти не помогут, тогда она снова попытается связаться с дядей Джеймсом. В крайнем случае обратится к священнику - должен же хоть кто-нибудьпроникнуться сочувствием к ее судьбе и помочь.
И еще она изменит внешность. На случай, если разгневанный Рэнс и в самом деле бросится в погоню и станет в пути расспрашивать о ней. Эйприл снова улыбнулась, довольная собой. Мешкать больше нечего, даже не стоит укладывать вещи: она не хочет, чтобы хоть что-нибудь напоминало ей эту ночь и Рэнса.