Безумный мафиози

Финелли Мила

И я все еще был наказан за это каждый день. Я, Ника, Лука.

Массимо и Вито. Наша сестра. Теперь Джиа.

Неужели все это того стоит?

Схватив полупустую бутылку вина, стоявшую на стойке, я швырнул Тяжелое стекло разбилось, и красные капли брызнули на кафель, вливаясь в затирку.

Я подошел к буфету и нашел бутылку бурбона. Неся ее в одной руке, я взял стакан другой. Затем я вышел из кухни.

– Мне нужно подумать.

Глава двадцать шесть

Энцо

Камеры

зажужжали, когда они повернулись, чтобы посмотреть на меня.

Я пришел пешком, зная, что это единственный способ застать их врасплох и подобраться к воротам. Замок был впечатляющим, надо отдать ему должное. В последний и единственный раз, когда я был здесь, я не видел большую часть поместья. Но сейчас полуденное солнце освещало старый коричневый камень, окрашивая его в золотистый цвет.

Это заставило меня ненавидеть его еще больше.

Не успел я позвонить в ворота, как появились трое вооруженных людей с пистолетами наготове, и я тут же показал им руки. Я знал, как это делается. Они хотели проверить меня на наличие оружия и бомб.

В конце концов, кто был настолько безумен, чтобы прийти сюда без оружия?

Только я.

Мои братья пытались отговорить меня от этого. Но я все решил. Я должен был сделать это. Ни на что другое времени не было.

Охранники внимательно наблюдали за мной сквозь железные прутья. Они не спрашивали о моей личности, они и так все знали.

Я медленно поднял рубашку одной рукой, показывая им, что у меня нет оружия.

– Вы отведете меня к нему.

– Мы ни хрена не будем делать, пока он не скажет нам, что все в порядке.

– Тогда позвоните ему.

Со стороны замка появилось еще больше стражников, целая армия, готовая защищать своего короля. У меня когда-то было то же самое, пока я не пустился в бега.

Спустя несколько минут Марко Раваццани шел впереди, засунув руки в карманы брюк, чтобы показать, что он не считает меня угрозой. Он подошел к воротам, его взгляд был холодным и ровным.

– Ты далеко от Неаполя, дон Д'Агостино.

– Я хочу его увидеть.

– Он рассказал тебе, что произойдет, когда он найдет тебя снова

– Неужели вы думаете, что я настолько глуп, что пришел сюда без ничего? — Я жестом указал на охранников, которые направили на меня свои пистолеты.

Марко уставился на меня так, словно я был головоломкой, которую он пытался расшифровать.

– Признаюсь, мне любопытно.

Несомненно, Раваццани наблюдал за происходящим. Я перевел взгляд на камеру.

– Выходи сюда. Пришло время все уладить.

У Марко зазвонил телефон. Он достал его из кармана и ответил. Через несколько секунд он положил трубку и нажал кнопку. Ворота начали открываться.

– Проверьте его на наличие оружия, — приказал он.

Один из охранников подошел, и я поднял руки в стороны, давая ему возможность осмотреть меня. Я вздрогнул, как только он дотронулся до меня,

но я знал, что дальше будет хуже.

Я оказался прав, когда охранник надел на меня наручники, что вызвало во мне все виды ужаса. Я пытался дышать сквозь панику, даже когда начал потеть. Мне нужно было сохранять спокойствие.

Когда меня вели в поместье, я думал о Джии, о ее широкой улыбке и остром языке. О том, как она пахнет, как звучит ее смех. Эти воспоминания помогли отогнать самый сильный страх.

Вместо того чтобы вести меня к парадному входу, они начали обходить castello– замка сбоку.

– Куда мы идем? — спросил я.

– Dai– Давай, ты же не думал, что я отведу тебя в дом? Туда, где живут его жена и дети? — Марко покачал головой. – Ты мог бы засунуть бомбу себе в задницу. Кроме того, что может быть лучше для встречи выпускников, чем это место?

Cazzo madre di Dio - Матерь божья, блядь. Я знал, куда мы идем, но не был уверен, что смогу это сделать. Мой желудок бурлил, желчь поднималась по горлу. Я должен был знать, что Раваццани не сделает это легко.

У меня нет выбора. Мне нужно добраться до нее. Мне нужно, чтобы она вернулась.

Марко потянул на себя тяжелую металлическую дверь в подземелье, и первым на меня обрушился запах. Я втянул воздух, затхлый запах смерти вернул меня в то время, когда я был сломлен и избит. Я сглотнул и сосредоточился на том, чтобы поставить одну ногу перед другой. Я не позволю им увидеть меня слабым.

Темнота окутала нас, когда мы спускались по каменным ступеням. Это было похоже на возвращение в прошлое, в прямом и переносном смысле. Здесь ничего не изменилось. Без сомнения, моя кровь, пот и моча все еще покрывали пол задней камеры.

Если я и надеялся, что Раваццани поместит меня в другую камеру, то эти надежды развеялись, когда мы продолжили путь к задней части. Садистский сукин сын. Я слышал, как мое сердце стучит в ушах, нарастающая паника звучала какофонией в моей голове.

Когда они втолкнули меня в знакомую камеру и отстегнули наручники, края моего зрения дрогнули. Они заперли меня и ушли, а я стоял там, один, утопая в воспоминаниях. Я метался, напоминая себе, что это не то же самое. Я не был скован и не истекал кровью. Я мог двигаться и дышать, не испытывая агонии.

Ничего не получалось. Нарастающая чернота грозила поглотить меня, вернуть в адскую яму.

Я должен был сохранять спокойствие. Прислонившись к камню, я отгородился от всего. Свои мысли, свое окружение. Я начал делать технику дыхания, которой Джиа научила меня во время нашей последней ночи вместе. Я втягивал воздух через нос, затем выдыхал, издавая тихий звук в горле. Я считал и продолжал, радуясь, что никто больше не видит и не слышит меня. Я не очень любил мистические практики и верования, но однажды это сработало. Может быть, сработает снова.