Безвыходное пособие для демиурга
Шрифт:
Вся человеческая культура это один нескончаемый бунт против судьбы, богов и правителей.
Вот что будет, если мои герои вырвутся из-под моего так называемого контроля? Ведь я их прощу, но не потому, что понимаю логику их поступков, а потому что они стали частью меня самого.
Нет, это не значит, что я, как мои герои, смогу убить или предать. Мне не переступить через труп к мечте, но и отказаться от своих персонажей я уже не могу.
Наверное, то же самое чувствуют родители по отношению к своему ребенку, кем бы он ни стал
Все эти маги, развернувшие бойню ради одной единственной книги – они все чокнутые, но если я смогу вернуться обратно, в свою реальность, разве этим же титулом не наградят уже меня самого?
Разве я нормален, если меня пропустили в это место и разрешили творить?
Разве обычный человек поймет мою логику?
Вот как можно из другого мира попасть в свой собственный, всего лишь написав книгу?
Почему я уверен, что создаю ключ к волшебным дверям, а не исследую этот мир, не ищу его края, чтобы свесится и свалится вниз, туда, где, меня, наверняка, уже «ищут пожарные, ищет милиция»?
Возможно, я и попал сюда именно потому, что только человек с моим складом мышления и нужен был этому роману.
Ведь это не только книга использует меня, но и я – ее.
Ей нужно появиться в моем мире, но я должен ее написать.
Здесь для меня созданы идеальные условия для творчества.
Вернув меня назад, роман сам пробьет пороги издательств. Мне даже думать об этом не придется.
Но сначала мы должны породниться, я должен стать книге крестным папой, а уж она поднимет меня на вершину славы. Мы все получим, то, что хотели.
Вот только…
Только я не хотел, чтобы какой-то там мистический щит соединился, и на Землю вторглись бы Орды инопланетян или нечисти, которые бы уничтожили все на своем пути.
В моем мире книге не оживают.
Впрочем, что я знаю о своем мире?
Может быть, я никуда и не проваливался, а лежу сейчас в коме и сочиняю роман. Вот придумаю – и – бац! Возвращаюсь к полноценной жизни с готовым текстом в голове. Запираюсь на неделю дома и записываю эту историю.
Но если, все-таки, я полностью переместился сюда, то где гарантия, что меня, такого талантливого, не похитят снова, чтобы я в каком-нибудь новом книжном измерении не правил бы финал совершенно другого романа?
Впрочем, все это демагогия. А реальность такова, что вместо того, чтобы искать лазейку из этой тюрьмы сознания, я пристрастился к наркотику, который считаю литературным творчеством, и теперь из этой камеры меня и коврижками не выманить.
Кто я в реальности? Обычный студент. Человек без лица. Серая масса. Все мои рассказы потому и не закончены, что потуги написать нечто неординарное кончались осознанием того, что я просто не могу прыгнуть выше собственной головы.
А здесь, не смотря на то, что моими пальцами явно кто-то руководит, я ощущаю себя гением, творцом.
Где-то в глубине души я сомневаюсь, что мой роман может стать явью. Это мой щит от
Весь этот клубок противоречивых чувств и эмоций захлестывает меня, раздирает на части, но остановиться, не писать, а разобраться в своих желаниях, я тоже не могу. Стремление снова окунуться в мир волшебства сильнее доводов разума.
Что у меня было в жизни: школа, влюбленность, институт. Обычная накатанная колея стандартной жизни.
Дальше должны следовать: женитьба, работа, дети, закат любви, появление любовницы, муки совести, старение и смерть. Но дело в том, что я не хотел этого!
Мне кажется, что истинная любовь не умирает, и ничто не может ее убить. Просто не нужно путать любовь и влюбленность.
И я не хочу, не желаю, как все, заводить любовниц, потому что это и есть предательство самого себя, своей собственной любви. Это предательство своей души, а вовсе не измена Лере.
Я не хочу делать нелюбимую работу, потому что все так поступают. Мне не интересно вкалывать, чтобы было на что пожрать. Я не хочу воспитывать детей, то есть изначально ущемлять личность, вместо того, чтобы жить со своими будущими детьми на равных.
Я не желаю мучиться всеми этими глупостями и стареть от этого.
И больше всего меня не устраивает финал обывателя: когда человек вдруг оглядывается назад и видит, что он всю жизнь только и делал, что следовал нормам поведения в обществе, законам социума, мучился проблемами продвижения по службе, укреплению своего социального статуса. Я не хочу вдруг понять, что я все и всегда делал правильно, как положено, но был при этом глубоко несчастным.
Вырваться из этого омута, создать собственную судьбу мне может помочь только этот роман. И я не могу отказаться от него.
Можно придумать тысячу оправданий, но главная причина моего недовольства – это, что вот здесь и сейчас для полного счастья мне не хватает только Леры. Все остальное мне уже дали.
Я не знаю, что сейчас в моей книге увидит инквизитор, какую надпись и на каком диалекте, ведь сам я не знаю ни одного языка, кроме русского. Если я даже выгляну у своего героя из-за спины, то все равно ничего не пойму.
Но если я, по-прежнему, буду смотреть на мир его глазами – это будет самое невероятное приключение в моей жизни!
И пусть все написанное мной станет реальностью, но и это не удержит меня от соблазна дойти до конца и посмотреть, что же там, за последней дверью?
Было бы интересно однажды, когда мне перевалит за шестьдесят, открыть дверь собственного особняка и увидеть на пороге того инквизитора, которого я сейчас выдумываю.
Автор и его персонаж за бутылкой – мне кажется, что это не совсем шизофрения. Кто может похвастаться этим? А я смогу!
Ну, если, конечно, не найдется третья составляющая часть этого их чертового щита, разбитого богом Солнца.