Безымянная тропа

Лински Говард

— Предположу, что да, — она на мгновение задумалась, — да, я знала в этом возрасте, конечно же, знала.

— Ты бы знала, — сказал он. — Самая наивная девушка в мире знала бы, что не нужно садиться в машину к незнакомцу, — и он посмотрел на нее. — Знала бы?

Хелен кивнула. Она попыталась вспомнить, как много она знала на самом деле о мужчинах, изнасиловании и убийстве, когда ей было двенадцать лет. Немного, но достаточно, даже тогда. Это вбито тебе в голову. Ты не разговариваешь с незнакомыми мужчинами или садишься

в их машины и не отправляешься покататься. Если ты так сделаешь, случится что-то ужасное.

— Я не знаю. Только если он не хватает их с улицы, засовывает в свою машину…

— Нет, — сказал он с такой уверенностью, которая не подразумевала никакого возражения, — никакой борьбы, никаких свидетелей, никто даже не сообщал, что видел, как Ловец детей тащит ребенка в машину. Ни единожды. Несмотря на то, что говорят люди, если девочка закричит достаточно громко, люди прибегут. Конечно же, прибегут.

— Так как он делает это?

— Хотел бы я знать, — признался он, — и почему полиция все еще не нашла тело Мишель? Всех других нашли быстро. Он не сжигает и не хоронит их, просто оставляет их за городом и ждет, пока их не найдет первый попавшийся.

— Вероятно, место более уединено, и никто еще не натолкнулся на нее.

— Или он все еще удерживает ее, или она вообще не жертва Ловца детей. Вероятно, кто-то еще похитил ее, или она исчезла.

— Люди просто так не исчезают, — сказала она. — Не так.

— Да, исчезают. Люди исчезают постоянно, множество людей. Ты просто не обращаешь на это внимания. Никто не обращает. Ты знаешь, о скольких пропавших людях сообщалось в прошлом году по всей стране?

— Нет.

— Отгадай, — побудил он ее.

— Ни малейшей идеи.

— Попытайся, ты ведь образованная женщина. Как много людей, ты думаешь, просто поднимаются и растворяются в воздухе, оставляя своих друзей и семьи без понятия об их местонахождении или даже, живы они или нет.

— Как мне представляется, много, — ответила она. — Должно быть больше, чем можно предположить, так что я скажу, что три тысячи.

— Даже не рядом.

Она распахнула глаза, задумалась, переоценивая свои подсчеты.

— Тогда сорок тысяч.

Он покачал головой.

— Больше чем двести тысяч.

Она казалась искренне шокированной.

— Я и не знала, что так много.

— Мы склонны думать об этом так, что будто бы подростки сбегают в Лондон, связываются с наркотиками или проституцией, но исчезают люди разного возраста ведущие разный образ жизни. Некоторые возвращаются через пару дней или недель, но другие исчезают на годы. Взять, к примеру, мужчин среднего возраста, которые ломаются под давлением работы или ипотеки, и они просто исчезают.

— Оставляя своих бедных жен собирать себя по кусочкам.

— Женщины исчезают тоже.

— Ставлю на то, что больше мужчин.

— Не всегда, — его настроение,

казалось, испортилось при этих словах.

— Ты можешь привести пример? — спросила его она. — Спорю, что это исключение, которое подтверждает правило.

Она не собиралась позволить ему соскочить с темы, полагая, что женщины также часто сбегают и бросают свои семьи, как и мужчины.

— Да, есть, — сказал Том. — Моя мать.

Глава 25

Хелен чувствовала себя полной идиоткой. В своем стремлении бросить вызов предубеждениям Тома Карни, она пустилась в него с разбега и теперь сгорала от стыда.

— Я не знала… — начала она, но он прервал ее.

— А откуда ты могла знать? — резонно заметил он.

Она попыталась продолжить, но он прижал палец к губам, затем показал на окно. Входная дверь Бетти открылась, и вышло трое приземистых мужчин, в возрасте от сорока до пятидесяти, включая сына, который выдворил Тома.

— Барри, Марк и Фрэнки, — сказал Том, — что означает, что единственным человеком, оставшимся в доме, должна быть Бетти Тернер.

— Но ты не уверен.

— Я уверен настолько. Насколько могу быть, — ответил он.

— Это не очень-то успокаивает.

— Вероятно, они едут на подработку, ­ сказал Том, когда три мужчины забрались в древний красный «дацун-санни» и уехали.

— Что, если они просто поехали неподалеку за газетой или сигаретами?

— Клан Тернеров не умеет читать, и у них никогда не заканчиваются сигареты, — сказал он ей с убеждением. — Давай, беги.

Затем добавил, — Лучше справься побыстрее, тьфу-тьфу, просто на всякий случай.

Хелен вздохнула и вышла из машины.

— Не волнуйся, — сказал он, — я же сказал тебе, что прикрою тебе спину.

Как будто визита Тома и не было. Как только Хелен объяснила, кто она, Бетти Тернер впустила ее. Они сели напротив друг друга в гостиной старой леди. Когда Хелен спросила о ее раннем визите в старый дом викария, Бетти не разочаровала.

— Мэри чертова Кольер? Она не лучше, чем ей следует быть.

Бетти использовала негласный кодекс сплетен севера пожилых людей, оставляя слушателю заполнять пробелы, но давая достаточно намеков, чтобы Хелен пришла к верному заключению.

— Что вы имеете в виду под этим? — спросила Хелен.

— Жена директора… с ее традициями и обычаями… считает, что она Леди Докер.

Бетти снова замолчала, как будто сказала свою реплику.

Хелен подтолкнула ее.

— Что насчет Мэри?

— Дочь викария, — невнятно проговорила она, — брала уроки дикции и называет себя учителем, но мы знаем, кем она была, — она сказала это так, будто Мэри Кольер была секретом, который знала вся деревня.

— И кем она была? — спросила Хелен.