Библия, Коран и наука
Шрифт:
В своем “Кратком словаре Нового Завета” А.Трико следующим образом поясняет значение
термина “Тайная Вечеря”: “Последняя трапеза, которую вкусил вместе со своими двенадцатью
учениками Иисус, во время которой он повелел о Причастии. Она описана в синоптических
Евангелиях, …а в четвертом Евангелии приведены другие детали”. А.Трико в своей книге уделяет
Причастию целый раздел, где пишет следующее: “Повеление о Причастии кратко изложено в
первых трех Евангелиях. Оно являлось чрезвычайно
наставления, преподаваемой Апостолами. святой Иоанн, излагая речь Иисуса о хлебе жизни (6: 32-58), внес в эти краткие описания необходимейшее дополнение”.
Как явствует из приведенной цитаты, комментатор не упоминает о том, что у Иоанна ничего не
сказано о повелении Иисусом совершать Причастие. Автор приводит “дополнительные детали”, но они никак не касаются этого повеления, хотя Иоанн подробно описывает церемонию омовения
ног Апостолам. Комментатор же ведет речь о “хлебе жизни”, но под “хлебом жизни” Иисус имел в
виду — и отнюдь не во время Тайной Вечери — то, что Бог ежедневно одаривал евреев манной с
Небес в пустыне во времена их Исхода под предводительством Моисея. Иоанн — единственный
из евангелистов, упомянувший об этом. Конечно, в этом отрывке своего Евангелия Иоанн
упоминает о намеке Иисуса относительно Причастия, сделанном в иносказательной форме — в
виде разъяснения последствий отказа от принятия “хлеба жизни” (6: 53 и др.). Но никто из
остальных евангелистов не говорит об этом эпизоде.
Поэтому и удивляет молчание Иоанна о том, что рассказывают другие евангелисты, а также
молчание остальных по поводу предсказаний, вложенных в уста Иисуса Иоанном.
И тем не менее, комментаторы Экуменического перевода Библии вынуждены признать отсутствие
в Евангелии Иоанна описания повеления о Причастии. Вот разъяснение, данное ими с учетом
такого признания: “Иоанна уже не очень интересуют традиции и институты Израиля тех времен.
Может быть, именно это и удержало его от показа повеления о Причастии во время религиозной
церемонии Пасхи”. Неужели мы поверим, что именно отсутствие интереса к еврейским
религиозным церемониям по случаю Пасхи и явилось той причиной, из-за которой Иоанн решил
не описывать повеление о самом основополагающем церемониальном акте новой религии?
Эта проблема повергла многих в такое замешательство, что теологи до сих ломают головы, стремясь найти некие подобия Причастия в других эпизодах из жизни Иисуса, описанных
Иоанном. Например, О.Кульманн в своей книге “Новый Завет” заявляет, что “прообразом
Причастия Тайной Вечери является акт превращения воды в вино и насыщение 5000”. Однако
следует вспомнить, что вода была превращена в вино, поскольку вина недоставало на свадьбе в
Кане Галилейской. Это было первое из
было количество людей, накормленных от пяти ячменных хлебов, которые чудесным образом
приумножились. Описывая эти события, Иоанн никак не комментирует их, а потому подобная
параллель с Причастием — плод воображения самого О.Кульманна. Ход мыслей, побудивший
этого специалиста начертить именно такую параллель, можно понять не иначе, как только через
его личную точку зрения относительно того, что исцеление парализованного и страдавшего
врожденной слепотой “есть предсказание Крещения”. А “вода и кровь, истекающие из бока
Иисуса после его смерти, объединяют в себе” двоякий смысл, указывая как на Крещение, так и на
Причастие.
Другая параллель, проведенная тем же экспертом экзегезиса и касающаяся Причастия, приведена
отцом Роге в его книге “Посвящение в Евангелие”: “Некоторые теологи, такие, как Оскар
Кульманн, усматривают в описании омовения ног перед Тайной Вечерей символическое подобие
повеления о Причастии…”
Трудно поверить в убедительность всех параллелей, изобретенных комментаторами для того, чтобы люди спокойнее мирились с этим наиболее странным и немыслимым пропуском в
Евангелии от Иоанна.
Явление Иисуса, восставшего из мертвых
Самый яркий пример работы человеческого воображения в описании событий — это картина, изображающая из ряда вон выходящее явление, которое, как следует из Евангелия от Матфея, “сопровождало” смерть Иисуса. События, последовавшие за Воскресением, дали пищу всем
евангелистам, поместившим противоречивые и даже нелепые описания.
Отец Роге в своем “Посвящении в Евангелие” на стр.182 приводит примеры путаницы, беспорядочности и противоречивости, царящих в этих описаниях: “Количество женщин, пришедших на могилу, в каждом из трех синоптических Евангелий указано
по-разному. У Иоанна пришла лишь одна женщина — Мария Магдалина. Однако она говорит от
имени многих, будто пришла в сопровождении: “Не знаем, где положили его”. У Матфея Ангел
предсказывает женщинам, что они увидят Иисуса в Галилее. Однако через несколько минут Иисус
встретил их тут же, возле могилы. Лука, вероятно, почувствовал здесь что-то неладное и немного
изменил текст источника. Ангел говорит: “Вспомните, как Он говорил вам, когда был еще в
Галилее…” У Луки сказано о трех Явлениях. У Иоанна между двумя Явлениями в доме в
Иерусалиме проходит одна неделя, а третье Явление происходит в Галилее, возле Тивериадского
озера. У Матфея повествуется лишь об одном Явлении — в Галилее. Комментатор не включает в