Билет на всю вечность : Повесть об Эрмитаже. В трех частях. Часть третья
Шрифт:
– Сделаем, лейтенант, – уверил Алексей и поехал дальше.
Виталик томился в больнице на улице Якушева – к нему тоже не пустили, но дали заглянуть в щелку. Студент лежал как король, на мягкой перине, окруженный капельницами и разными приборчиками. Голова практически полностью была перебинтована, свободными оставались только глаза. Он спал, размеренно сопя.
Рядом сидела женщина средних лет в наброшенном на плечи больничном халате, держала студента за руку и смотрела на него с непередаваемой тоской.
«Мама», – уважительно подумал Алексей.
На тумбочке лежала
– Впрочем, можете зайти, – шепотом разрешил врач – тоже молодой, но солидный и уверенный в себе. – Только не шумите, просто поприсутствуйте. Кто он вам?
– Боевой товарищ, – отозвался Алексей с некоторым недоумением – неужели он и впрямь это говорит? – Пострадал при задержании опасного преступника.
– Серьезно? – удивился врач. – А на вид такой молодой.
«На себя посмотри», – подумал Разин.
– Преступника, конечно, задержали, – доктор не спрашивал – констатировал.
Фраза не требовала ответа. Алексей на цыпочках удалился, отказавшись заходить в палату.
Когда он подошел к машине на стоянке, мимо проползла пустая «Волга» с шашечками. Что-то неприятное кольнуло в спину. Из машины смотрели – недобро, пронзительно. Алексей застыл, вцепившись в открытую дверцу «Москвича». Вряд ли этот взгляд предварял выстрел в спину, но… было неприятно. «Волга» проехала, все прошло. Он обернулся. Такси покинуло стоянку, водитель пропускал ползущий по дороге самосвал, чтобы повернуть туда же.
На машине с этими номерами таксовал Сергей Бойчук – не успевший жениться на Даше Шмелевой и не ставший по этой причине веселым вдовцом. Следил за капитаном? А за каким, спрашивается, дьяволом? Обидел чем? Так сам виноват, подонок без стыда и совести…
Прежде чем свернуть на опустевшую дорогу, водитель обернулся. Затем машина дернулась, совершила маневр. Что-то заворочалось на заднем сиденье. Машина оказалась не такой уж и пустой. Просто человек пригнулся. Зачем шифруемся, гражданин? Или… гражданка?
Машина ушла, оставив после себя ряд вопросов. Что это было? Возит по городу свою любезную Людмилу, заехали в больницу по своим делам? Это было самое невинное объяснение. Пускаться в погоню на «хромой лошади» было, конечно, смешно. До отдела бы дотянуть…
На стоянке перед зданием МВД капитана поджидала знакомая личность. Журналист Парусов поднялся с лавочки. На поясе висела сумка с аппаратурой, правый карман подозрительно оттопыривался. Возникла мысль о записывающем устройстве. Алексей поморщился. Парусов заметил эту непроизвольную гримасу и скорее обрадовался, чем расстроился. Он двинулся наперерез, плутовато ухмыляясь.
Журналистика в Советском Союзе обслуживала интересы единственной правящей партии, самовольничать писаки не могли – это вам не загнивающий Запад с его вседозволенностью. Кто его, интересно, надоумил, и кто покровительствует? Не тот ли работник райкома Светличный? Хотя зачем последнему такие сложности? Он и через Сергеева все узнает.
– И снова вас приветствую, Алексей Егорович, – вкрадчиво начал Парусов. – Вижу, работаете в поте лица, защищаете
– Шли бы вы лесом, Ростислав Кириллович, или как вас там, – проворчал Алексей. – Слов же где-то нахватались – «кровавый серийный маньяк»… Любите бульварную иностранщину? В нашей стране нет маньяков, и вам это не хуже меня известно.
– Известно, – кивнул Парусов. – Почва не та. Не приживаются маньяки в наших широтах. И все же, если я не ошибаюсь, произошло четвертое убийство. Снова погибла молодая привлекательная женщина. Преступник один и тот же. Пострадал молодой человек, присланный в ваш отдел на практику. Дай бог, выкарабкается. Пострадал начальник отдела уголовного розыска – здесь ситуация серьезнее. Человек, можно сказать, пропащий, работать уже не сможет. Кто в этом виноват? Вы тоже, я слышал, пострадали, как-то выпутались из сложной ситуации, но преступника не задержали. С вами же все в порядке? Смотритесь бодрячком.
– Послушайте, что вы хотите? – не выдержал Алексей.
– Назовем это так – эксклюзивное интервью. Во всех красотах и подробностях.
– И где вы слова такие берете? – поморщился Алексей. – Набираетесь у наших идеологических противников?
– О, не пытайтесь меня смутить, – засмеялся Парусов. – В русском языке очень много заимствованных слов. А будет еще больше – это никоим образом не связано с идеологией, а связано с развитием языка. Итак, ваш ответ, Алексей Егорович? Предложение о бесплатном ужине в ресторане остается в силе. Также охотно рассмотрим вопрос о вашем гонораре.
– Иначе что – обещаете неприятности? А вы способны их обеспечить?
– Алексей Егорович, давайте не ссориться, – миролюбиво предложил журналист. – Мы цивилизованные люди, всегда найдем общий язык. Разумеется, ваше интервью не появится тут же на первой полосе, возможно, что и никогда не появится – я все же человек разумный и здравомыслящий. Но поверьте, это нужно сделать. Вы не пожалеете, и лично вас эта ситуация никак не коснется.
– А может, стоит вас посадить, Ростислав Кириллович? – задумался Разин. – Так, ненадолго, на пару суток, до выяснения обстоятельств. Обезьянник к вашим услугам, в нем сегодня сидят колоритные и интересные люди – уверен, вы найдете с ними общие темы. Как ни крути, вы настойчиво пытаетесь вмешаться в расследование уголовного дела, чините препятствия следствию, что, мягко говоря, незаконно.
– Можете попробовать, – глумливая улыбка сделалась шире. – Но зачем вам это? У вашего отдела и так назревают крупные неприятности, зачем их форсировать? Несправедливы вы, товарищ капитан, к советской журналистике…
«Может, в морду дать, – подумал Алексей, – посмотреть, что будет».
– Всего лишь одно развернутое интервью для нашей популярной газеты и ничего другого, – настаивал Парусов. – Обещаю не полоскать милицию, как бы ни хотелось. Прекрасно понимаю, в каких тяжелых условиях вы трудитесь. Нехватка квалифицированных кадров, недостаток сотрудников, умеющих работать головой… Не рекомендую меня бить, Алексей Егорович. Сдачи не дам, вы все же сотрудник милиции при исполнении, но последствия будут крайне негативные.