Билли-талисман
Шрифт:
Кэйт, с роящимися в голове мыслями, шла быстрее, чем ожидала. Она уже была на середине моста, одна, а Бину еще даже не было видно. Она остановилась ненадолго, повернулась лицом на север и посмотрела вверх по Ист-Ривер. Вода была почти голубого цвета, и мосты Вильямсбургский и Триборо, обхватившие Манхэттэн, казались волшебным миражом. Посмотрев направо, она увидела Бруклин плоским и скучным в сравнении с Манхэттэном. Сердце Кэйт словно разрывалось. Она вновь посмотрела на Манхэттэн. Там пусть маленькое, но у нее было собственное
— Пять центов за твои мысли, — предложила Бина.
— Пять центов? Я думала, они стоят цент.
— Инфляция. К тому же твои мысли лучше, чем у других людей.
Бина взяла ее за руку и повела дальше от Манхэттэна, по традиционному для их прогулок маршруту.
— Так как же идут дела? — спросила Кэйт. — Тебе не сделали предложения?
Бина смеялась. На ветру, развевавшем ее волосы и игравшем в солнечном свете светлыми прядями, она была хороша, как девушка с рекламы шампуня.
— Этот парень — сумасшедший, — начала она. — Мы ходили в клуб, где его знают. Так его знают повсюду. Все здоровались с ним. Нам не приходилось ждать, чтобы войти… — Она углублялась в детали, которые Кэйт находила утомительными. — …И тут они поставили «Аромат недели»… ты знаешь эту песню? — спросила она Кэйт.
— Да. Знаю, — ответила Кэйт.
— Так вот, ее можно было бы назвать его личной песней. И все в баре стали кричать: «Билли! Билли!» Сначала он отмахивался, понимаешь? — спросила Бина.
— Да. Понимаю, — отозвалась Кэйт. У нее было странное чувство, будто простодушный рассказ Бины расстраивал ее на каком-то глубинном уровне.
— Но они не переставали. Так он влез на стойку и стал петь во весь голос. Это было так здорово, — Бина рассмеялась, вспоминая.
— Похоже, что так, — сухо заметила Кэйт.
— Он не такой, как Джек! — продолжала Бина. — Ты можешь представить Джека… — на ее лице появилось выражение, словно она удивилась, услышав собственные слова.
Кэйт достаточно хорошо знала свою подругу, чтобы распознать внутреннюю борьбу. Могла ли Бина запасть на Билли?
— Слава Богу, он не такой, — произнесла она, глядя на Бину. — Верно? — Бина кивнула, но при этом она выглядела приунывшей.
Макс забегал несколько раз, чтобы рассказать Кэйт о последних сообщениях от Джека. Сложно было понять, делал ли он это из желания помочь или просто сплетничал. Разумеется, он преувеличивал, рассказывая о его похождениях и восхищении прелестями и очевидной доступностью гонконгских женщин, азиаток и прочих. Она не знала, дошло ли до Бины что-нибудь об этом или нет, но догадывалась, что от самого Джека не слышала Бина ничего с тех пор, как он уехал.
Мост заканчивался.
— Не хочешь прогуляться перед ужином? — предложила Кэйт.
— Конечно, хочу, —
— А как дела с фрут-энд-натс? — спросила Бина.
Кэйт выгнула брови, приняв шутку Бины на счет Эллиота или же ее маленьких клиентов. Потом до нее дошло, что Бина, вероятно, вложила в слова не тот смысл.
— Они вовсе не психи, — сказала она. — Хотя их родители иногда — да [23] .
— Прости, — сказала Бина. — Не хотела оскорбить твои чуйства.
Кэйт не сдержала улыбки. Они с Биной говорили «чуйства» вместо «чувства», когда им было по десять лет, и Бина до сих пор так шутила. Кэйт решила сменить тему.
23
Игра слов nuts ( англ.) — «орехи», но также и «псих».
— Что ты купила Бев на прием подарков? — поинтересовалась она.
— Боже мой! Боже мой! — воскликнула Бина, переходя, судя по ее лицу, на новый уровень воодушевления. — Я ходила с мамой в «Мэйси» во Флэтбуше. Мы нашли самый красивый наряд, какой когда-либо видели. Крохотные ботиночки, такой же свитер и чепчик. Ты б только видела петли — они такие малюсенькие. Знаешь, теперь все вяжут. Как ты думаешь, Бев поверит мне, если я скажу ей, что связала это сама? — Кэйт покачала головой. — Я показала это Билли, посмотрела бы ты на его лицо! Не думаю, что он поверил, будто человек может быть таким крошечным.
— С какой стати ты показывала Билли детские вещи? — спросила Кэйт, сама удивляясь раздражению в своем голосе.
Она продолжала болтать о приеме для принятия подарков и вскоре предложила вернуться и поесть в «Изабел».
Бруклин-Хайтс фактически не были частью Бруклина, как всегда считала Кэйт, а являлись продолжением Манхэттэна, и от вида острова с набережной захватывало дух. Они постояли недолго молча, потом Бина прервала молчание:
— Я только и говорю, что про себя. А куда же вы с Майклом ходили вчера вечером?
— Мы были в кино, — сообщила Кэйт своей подруге и заметила сама, что говорила примерно с тем же воодушевлением, как если бы они были на похоронах.
— Новый фильм с Джорджем Клуни? — спросила Бина с горящим взором. Для нее Джордж Клуни был воплощенным божеством.
— Не совсем, — сказала Кэйт. — Мы смотрели документальный фильм.
— О, — вырвалось у Бины. — О чем?
— Об афганских женщинах и их борьбе за грамотность, — уныло сказала Кэйт.