Биография отца Бешеного
Шрифт:
От этих видений мой приятель дал о себе знать и так напрягся от охватившего меня какого-то удивительного чувства, что мне стало немного больно. Мне нестерпимо захотелось встать, подкрасться к кровати и осторожно, чтобы ее не разбудить, прикоснуться к Тамариной коже…
Одна только мысль о том, что я прикасаюсь к ее руке, ноге, а может, и более интимному месту, приводила меня в трепет, и все тело била дрожь. С трудом сдерживая дыхание, я прислушался, пытаясь определить, спит она или нет.
— Витюша,
Для меня эти слова прозвучали как гром среди ясного неба. Я молча встал, сходил на кухню, налил из-под крана воды и подошел к кровати. Протянул стакан, и моя рука предательски задрожала от охватившего меня волнения.
— Тебе холодно, мой мальчик?
У меня так пересохло во рту, что я не мог выдавить из себя ни одного звука, не то что слова.
— Иди ко мне: я тебя погрею… — тихо предложила Тамара, потом поставила стакан на пол и потянула меня за руку.
Я скользнул под одеяло и обнаружил, что Тамара совершенно голая.
— Ты так забавно дрожишь… — прошептала она мне на ухо, потом откинула одеяло, повернула меня на спину и провела своим влажным язычком по моей груди и животу, тем временем уверенно и бесстыдно стягивая с меня трусы. — Смотри-ка, твой мальчик уже готов к подвигам! Он такой большой! Не думала, что под твоими брюками скрывается такая прелесть…
Она притронулась к нему пальчиками, чуть погладила, и мои мышцы напряглись так, что казалось, они окончательно одеревенели и я не смогу пошевелить ни рукой, ни ногой. Тамара легла на спину, раздвинула пошире свои стройные ножки и томно прошептала:
— Иди ко мне, мой мальчик…
Я, как солдат, услыхавший приказ командира, послушно взобрался на Тамару, ее нежная, но уверенная рука ткнула меня в затылок, словно придавая направление, и я впился губами в ее обольстительную грудь, а мой приятель начал тыкаться, как отбойный молоток шахтера, пытаясь прорубить вход в ее прекрасное лоно…
Если не считать разговоров с приятелями и моего печального первого опыта, иных познаний у меня не было, и мой приятель никак не мог отыскать правильный путь. Чувствуя, что все мои попытки тщетны, Тамара прошептала:
— Давай я тебе помогу, мой милый мальчик…
Она уверенно обхватила моего дружка своими длинными пальчиками и дала ему нужное направление. В этот момент мой приятель напоминал испуганного щенка, который долго метался в потемках в поисках выхода, а когда наконец увидел свет, с визгом устремился вперед, боясь, что проход вдруг закроется и он снова окажется в темноте.
Неожиданная боль пронзила моего дружка: мне показалось, что его окатили кипятком. Я вскрикнул, и из меня бурными толчками что-то начало выплескиваться.
— Что из меня льется? — немного
— Так положено природой, мой мальчик: это твой любовный нектар! Дурашка ты еще! — ласково прошептала Тамара.
Ее нежные руки успокаивающе поглаживали мою спину, плечи, ягодицы, и когда мой приятель наконец бессильно обмяк, Тамара опять повернула меня на спину и, не прекращая гладить мою грудь, спросила:
— Это у тебя было в первый раз?
— Почти… — проговорил я, радуясь, что в комнате достаточно темно и нельзя разглядеть, как я покраснел.
— Почти? — усмехнулась Тамара. — Рассказывай…
Она настаивала, пока я не сдался. Выслушав мою «печальную повесть», Тамара так рассмеялась, что мне пришлось успокаивать ее: я боялся, что проснутся мои предки.
— Томчик, скажи, почему мне было так больно? — спросил я.
— Потому что в первый раз… Знаешь, девчонкам в первый раз бывает еще больнее, иногда до крови… Дело в том, что плоть на твоем мальчике впервые оголилась в возбужденном состоянии, а это болезненно…
— Тебе хорошо со мной?
— Очень, но… — Она сделала паузу.
— Договаривай! — настаивал я.
— Дело в том, что ты излил нектар, а я пока нет…
— Что же делать? — растерялся я.
— Как что? Продолжать… — не раздумывая, ответила Тамара.
— А вдруг опять будет больно?
— Не будет, милый…
Она оказалась права: если и была боль, то она, очевидно, перекрывалась тем удовольствием, которое я получал…
Мы договорились встретиться на следующий день. Ровно в одиннадцать вечера я должен буду подойти к дверям ее квартиры и она меня впустит: она жила с соседями и была, как и наш Эдик, квартиранткой.
С трудом дождавшись назначенного времени, я подошел к двери, и она тут же открылась: на пороге стояла Тамара, одетая в плащ.
«Ничего не понимаю, — промелькнуло в моем мозгу. — Мы разве гулять пойдем?»
К счастью, мое недоумение было быстро рассеяно: Тамара втянула меня внутрь, закрыла дверь и провела в свою уютную комнату с огромной кушеткой. Заперев дверь комнаты, она скинула плащ и оказалась совершенно голой. Это было так красиво, а ее тело виделось мне вершиной совершенства, и я, почти как взрослый, жадно и ненасытно набросился на нее…
Мы встречались почти каждый день, используя любую возможность, а месяца через четыре я уединился с мамой в нашей детской комнате и торжественно объявил ей:
— Мама, я хочу жениться!
— Что-о-о? — Мама явно не знала, смеяться ей или плакать.
— Я хочу жениться! — твердо повторил я.
— Та-а-ак… — протянула она. — И на ком же?
— На Тамаре! Мы с ней встречаемся с твоего дня рождения, и мы любим друг друга…
— Ты в своем уме, сынок? Она же ровно вдвое старше тебя! Выкинь из головы эту глупость!