Битва под Острой Брамой
Шрифт:
Купеческому слуге, наряженному гайдуком и, очевидно, выполнявшему роль охранника, вместо ответа на вопросы «Что пану угодно? Как доложить?» Княжнин небрежно швырнул сюртук и шляпу. Явственнее открывшаяся позолота на его парадном мундире должна была указать, кто здесь задает вопросы.
– У себя ли господин Фриланд? – спросил Княжнин на ходу. Фамилию владельца торговой компании он только что прочитал на вывеске. – Впрочем, довольно будет и приказчика.
Расторопный приказчик уже сам появился в вестибюле. Настороженно глядя на Княжнина, спросил по-русски:
– Шем могу служит?
Немец, ясное дело. Ну и хорошо, порядок должен знать.
– Я
Сдерживаясь, чтобы не шагать через ступеньку, Княжнин стал подниматься вверх. Приказчик забежал перед ним:
28
Заместитель военного коменданта.
– Сюда исвольте. У нас фсе содержится ф испраффность…
– Все так думают, однако ж пожары случаются. Я сам из инженеров, знаю, как оно должно быть. Так и есть, – сказал Княжнин уже на чердаке, указывая пальцем на кирпичную кладку трубы с отбившейся штукатуркой. – Так. Неси-ка бумагу, чернила, запишешь, что надобно сделать. Успеете до завтрева – обойдетесь без денежного взыскания. Да вели еще принести чашку кофе, что-то забегался я нынче.
Едва только приказчик, изобразив на лице полное понимание, скрылся в люке, Княжнин, попросив у Господа прощения за то, что пришлось прибегнуть к обману, подошел к небольшому чердачному окну, которое заприметил еще с улицы, без труда открыл его, подтянулся, перенес ноги на крышу, потом, не нанеся никакого урона своему мундиру, переместился туда целиком и закрыл за собой створки – пускай себе приказчик гадает, куда исчез шебутной плац-майор.
Тем временем внизу разыгрывалось цирковое представление.
Воспользовавшись тем, что евреи в субботу не торгуют, какой-то окрестный крестьянин привез продавать три или четыре мешка репы, хорошо сохранившейся в его погребе. Его-то Андрюха и надумал использовать в своей операции.
– За сколько продадите полпунделя [29] репки, дяденька? – деловито спросил он, подойдя к мужику, торговавшему прямо со своей двухколой тележки, в которую на смену с ним запрягался какой-то его родственник, судя по всему, брат.
29
Пундель – мера веса в ВКЛ, равная 25 фунтам или 9,24 кг.
– Грош и четыре денария, – недоверчиво посмотрев на мальчика, одетого в ушитый сюртучок нестроевого солдата, ответил крестьянин. Чтобы тот не сомневался, Андрюха тут же показал, что деньги у него есть.
– А давайте, дяденька, я вам даю грош, а вы в меня этой репкой кидаете. Коли хоть раз попадете – я вам второй грош отдаю и более ни одной репки не беру. Которой попали – последняя. А коли ни разу не попадете, собираю с улицы все свои полпунделя и уношу. За грош. А за четыре денария я славно баранок поем. Как?
Мужик почесал в голове и переглянулся с братом.
– Ни в жизнь не попадете! – громко подзадоривал его Андрюха, так, чтобы слышали прохожие.
– Гляди, як закачу у башку, зашибу насмерть! Давай грош! Не на шутку разохотившийся
– Чур, дальше того столба не отбегать!
– Идет! Только вы мне дайте вашу пустую торбу, чтобы мне потом меньше было работы репки собирать, – легко согласился Андрюха и, поскольку велено ему было шума устроить побольше, закричал на всю улицу:
– Господа прохожие! Берегитесь, чтобы дяденька вас репкой не зашиб! Прошу покорно ту, что мимо пролетит, не воровать!
Такой анонс привлек сразу нескольких уличных зевак, ожидавших увидеть сейчас что-то не совсем обычное.
Первым делом Андрюха поймал небольшой мешок, который ему кинул продавец, тут же нащупавший своей костистой пятерней увесистую репку: «Ну, держись!»
Когда в него полетел первый корнеплод, Андрюха изобразил на лице ужасный испуг, который словно бы поверг его в оцепенение. Он замер и увернулся от летящей ему прямо в лоб репки только в самое последнее мгновение. Рука у мужика оказалась твердая – пролетев мимо Андрюхи, репка тюкнулась кому-то у него за спиной прямо в пах, так, что бедолага съежился, не в силах ни протестовать, ни открыть ответный огонь. К счастью, это оказался не военный, а такой же мужичина из предместья.
– Эту возьмите себе, дяденька, за увечье, – сказал Андрюха, будто бы у него был глаз на затылке. Публика за спиной у Андрюхи благоразумно расступилась. Деланый испуг на лице мальчишки сменила задорная улыбка. Следующие три или четыре репки он ловко поймал одной рукой и отправил в мешок. Следующие «снаряды» получалось ловить только через один – на помощь продавцу, не удержавшись, пришел его брат. Однако несмотря на то, что и у того лапища работала, будто праща, задеть Андрюху не удавалось, даже бомбардируя его вдвоем. Маленький циркач уворачивался играючи, даже с изяществом. Зрители, наблюдавшие эту необычную корриду, сопровождали ловкие действия мальчика восхищенными возгласами, кто по-польски: «Ах, курва!», кто по-русски: «Ну, пострел, что делает!», кто по-здешнему:
«Ах, я ж табе…». Какая-то сердобольная горожанка подбирала улетевшие мимо репки и складывала их в кучку, у кого-то из военных чесались руки самому попробовать пульнуть в вертлявую мишень, показать этим мужикам, как настоящий гренадер умеет бросать гранату.
При таком усердии метателей первоначальный запас «снарядов» быстро подходил к концу, но вошедшие в раж торговцы, кажется, готовы были распатронить на Андрюху весь арсенал. Только тот умудрялся не только следить за всем, что в него летело, но и на соседнюю крышу бросить взгляд. Представление можно было заканчивать.
На одно короткое мгновение, когда нога скользнула по покрытой замшелой зеленцой старой черепице, Княжнин пожалел о том, что затеял. Но тут же отогнал прочь вредные сомнения – коли уж дело начато, только вперед! Он намеренно избавился от сюртука, чтобы не стеснял движений: предстояло выполнить небольшой акробатический экзерцис. Не гнушаясь помогать себе руками в мягких, с шершавинкой, замшевых перчатках, таких удобных для фехтования (эфес никогда не выскользнет из ладони), быстро переместился к краю крыши, почти примыкавшему к дому Миллера. Окно, в которое предстояло проникнуть, присмотрел заранее, с улицы. Оно по-прежнему открыто. Скорее всего, это комната, смежная с кабинетом Косаковского. Проветривается, пока гетман в кабинете.