Благословенный. Книга 6
Шрифт:
— Не говорите так! — увидев отчаяние супруги, король немного смягчился. — Ваш батюшка беспокоится за судьбу своего домена. Герцог Мекленбург-Шверинский Франц тоже отказал нам в гостеприимстве, а ведь его княжество много сильнее и больше! Впрочем, что значат наши размеры перед гигантской мощью России! Разница лишь в том, что на вашего отца послали бы эскадрон казаков, а на герцога Франца — полк. А теперь прошу вас, сударыня — покиньте палубу! Только что я волновался только за то, как бы не появились на горизонте русские фрегаты, а сейчас — еще и за ваше здоровье и безопасность — король бросил многозначительный взгляд на округлившуюся
Королева поняла, что разговор окончен, и дальнейшие расспросы с ее стороны лишь приведут теперь к ссоре. Подавив тягостный вздох, она обернулась и, вытирая концом шёлковой шали горячие слезы обиды, спустилась в каюту, любезно предоставленную капитаном корабля.
Король же оставался на палубе до тех пор, пока на море не легла наконец ночная тьма. Фридрих-Вильгельм был насквозь сухопутный человек, но даже он прекрасно понимал, что эта, почти невооруженная, шхуна, не сможет сопротивляться никакому, даже самому малому военному кораблю. А погоня за ними более чем вероятна: уж раз император Александр ради поимки его семейства решился нарушить неприкосновенность Ганновера, то явно не остановится перед захватом нейтрального судна! Лишь ночь обещала несчастной королевской чете безопасность: ведь никто не сможет обнаружить эту крохотную посудину в кромешной тьме! И, дождавшись наконец, ночи, король, немного успокоенный, спустился к семье и смог забыться тревожным сном.
— Боже!!!
Грохот, перебудивший всех, кто в этот предутренний час еще спал на борту Эспаньолы, невозможно было спутать ни с чем: это был могучий, разнёсшийся по всему кораблю выстрел носового орудия! Королева Луиза в ужасе вскочила с кровати, прижимая к себе испуганных, плачущих детей; спавшая прямо на полу обергофмейстерша-гувернантка бросилась ей помогать. Фридрих-Вильгельм, тотчас же понявший, что произошло именно то, чего он так опасался, бросился на палубу, на ходу застёгивая мундир. Королева Луиза, проводив его полным отчаяния взглядом, накинула на свой любимый нежно-розовый шлафрок жёлтую шёлковую шаль и отважно последовала за мужем.
— Куда же вы, Ваше Величество! — в ужасе вскричала гофмейстерин фон Фосс, — ведь наверху, возможно, сейчас начнётся бой!
Королева уже в дверях обернула к ней бледное, полное упрямой решимости лицо.
— Мария, позаботьтесь о детях — бросила она своей неизменной помощнице и, бросив на их милые личики прощальный взгляд, от которого разорвалась бы от сострадания сердце берберийского льва, принялась карабкаться по крутой корабельной лестнице на палубу.
Её супруг, король поверженной Пруссии, между тем уже допрашивал шхуны:
— Что происходит, господа?!
Капитан Смоллет, коротышка средних лет, нервно поглаживая короткую эспаньолку, размашистым жестом указал королю на розовеющий рассветом горизонт.
— Увы, похоже, нас обнаружили, и теперь русские корабли идут на перехват!
— Но мы же плывём на самом быстроходном судне в мире, не так ли? — в отчаянии вопросила подошедшая Луиза, в ужасе глядя на полные ветра паруса двух больших
Капитан лишь развел руками:
— Увы, Ваше Величество, но мы находимся в крайне неблагоприятных условиях! Русский клипер сейчас на ветре, и может догнать нас и принудить к сдаче!
— Но вы — нейтральная сторона! Как они могут…
— Могут! — с горечью прервал ее король. — Увы, случилось то, чего я так опасался! Если бы Северо-Американские штаты входили в это самую Лигу нейтралитета, что возглавляет теперь Россия, они могли бы беспрепятственно плавать везде. Но, увы, на суда остальных стран распространяется английское обыкновение — их досматривают и изымают «военную контрабанду». В данном случае, боюсь, в число контрабандных товаров попадаем мы с вами, мадам!
— Но, черт побери, — побагровев, взорвался вдруг подошедший на шум генерал Блюхер, — почему бы вам не попытаться уйти, положив руль на ветер?
У капитана округлились глаза.
— Что вы, что вы! У этих русских такие мощные, дальнобойные орудия, что они даже с такого расстояния непременно достанут нас! О, мне рассказывали про такое! Разве вы не слышали, что произошло под Константинополем, и в Датских проливах у острова Лангеллан? У них есть специальные гранаты, поджигающие паруса; мачта вспыхивает разом, оснастка полыхает, разлетаясь огненными искрами по всему небу, пылающий такелаж падает на палубу; а уж от парусов занимается и корпус судна. Вы не представляете, какие ужасы происходят на корабле, где возник пожар!
В отчаянии королевская чета наблюдала, как матросы их судна покорно спускают паруса, как сбрасывают концы прибывшей на шлюпках призовой команде. Молодой русский лейтенант, ловко вскарабкавшийся на палубу шхуны, перекинулся несколькими словами с капитаном и тотчас же обратился к королю Фридриху-Вильгельму:
— Сударь, это вы — бывший король Пруссии?
Глаза Фридриха-Вильгельма, обычно невыразительные и мутные, от такого обращения моментально налились яростью.
— Я король Пруссии, что бы там не говорил император Александр!
— Разумеется! Вот вы, сударь, лично и расскажете ему об этом! — осклабился лейтенант и протянул руку, в которую король, немного помедлив, вложил эфесом вперед свою шпагу.
Дело было сделано, и началась деловитая суета, связанная с транспортировкой высокопоставленных пленников.
Поначалу русские морские офицеры собирались переправить короля и его семью на русский корабль, но, приняв во внимание опасность ночной перевозки шлюпками столь высокопоставленных пленников, и, особенно, маленьких детей, решили высадить призовую команду и просто идти в княжество Эвер.
И через день королевская чета уже наслаждалась видами бухты Яде… и гадала о своей дальнейшей судьбе.
Глава 16
Цюрихское озеро чудесным осколком неба лежало среди поросших сосною и можжевельником, заснеженных склонов Альп, чти белоснежные, освещаемые закатным солнцем вершины неясными пятнами отражались в покрытой рябью воде. Наступала осень, и ледяной ветер с Альп гнал прохладный горный воздух вдоль берегов, овевая моё обгоревшее на солнце лицо. Сам город, по-швейцарски уютный, встречал нас множеством островерхих черепичных крыш и шпилей местных церквей.