Близнецы по разуму
Шрифт:
— Кирилл…
— Я что тебе по поводу чтения мыслей сказал?!
— Я не читаю! — даже как-то оскорбилась Ижи. — Я их чувствую и угадываю. И только когда ты думаешь обо мне. Очень нелестно, кстати, думаешь.
— Потому как заслужила! Вот скажи: кто в курсе о твоем ночном рандеву?
— Никто. А разве я должна отчитываться?..
— Обязана! — рявкнул Кир.
— Ты включил человека. А я — фанг, — попыталась спорить она.
— Плевать с телебашни! Досказывай раз пришла.
Ижи вздохнула.
— Знаешь… он мне нравится, я ему —
— Не «можем», — поправил Кир, — а точно наживете. Вернее, уже нажили.
— Вот я и подумала, что когда ты его найдешь…
— Пошли на второй круг? — Кир криво усмехнулся. — Даже не подумаю. Говорила со старшими?
Ижи потупилась.
— Я с тобой говорю, спаситель.
— ЧиСД… — прошептал Кир. И ведь не поспоришь: раз спас, неси теперь ответственность — все честно, все по Экзюпери. И хуже всего то, что как бы Кир ни ворчал, доверие этой девочки ему льстило. Пусть, он отвечал резко, не собирался идти на поводу, но и прогонять не хотел.
— Не так далеки времена, когда за одно подозрение в связи с фангами люди убивали своих, — напомнил он. — У вас тоже практиковалось подобное.
— Очень скоро сошло на нет, — произнесла Ижи, но не так легкомысленно, как ожидал Кир. — Фанги не нападают толпой. Мы вызываем на поединок: один на один. Каждый из нас умеет защищаться. А такие дома, как этот, считаются территорией вне любых конфликтов. Сюда можно прийти, не скрываясь, поговорить…
— А возможно и снять у хозяина угол, — закончил за нее Кир. Насколько он знал, большинство квартир многоэтажки в котором располагалось кафе, хозяин скупил по дешевке. — Знаешь, как подобное называется?.. Сводничество — если мягко. И преступление против расы — для отмороженных на всю голову нацистов и моралистов.
— Но ты ведь не из их числа.
— Здесь очень вкусный чай. Тебя схватили в похожем заведении?
Ижи покачала головой.
— Нет. На улице. Мы… должны были увидеться.
— Ясно.
Ижи протянула ему руку через стол, и Кир посчитал неверным отказываться от прикосновения. Она искала поддержки, ничего более. Маленькая ладошка утопла в его, нежную кожу оцарапали грубые мозоли.
— Нет ничего хуже, чем скрывать от родных, — сказал Кир. — Если они, конечно, действительно таковы.
— Не понимаю, — проронила Ижи.
— Ард для тебя, прежде всего, глава прайда или дядя? — спросил Кир. — Эм… ты же знаешь, что такое «дядя»?
— Брат матери… Разумеется, второе.
— Вот и говорила бы с ним.
Ижи знакомо поджала губы, став очень похожей на этого самого дядю.
— Он… Очень занят: ищет того, кто стоял за моим похищением. Не хочу отвлекать.
— Значит, поставишь перед фактом позднее, когда случится новая беда?
— Да почему же случится?! — воскликнула Ижи, вырвав руку из его пальцев.
— Потому что никогда скрытность никому не приносила добра, только зло. Иногда необратимое.
Она зажмурилась.
—
— Нет времени на «подумаю», Ижи.
— Я уже сообщила, где и с кем нахожусь, спаситель.
— Слишком громкое слово. С меня Кирилла вполне достаточно, — пробормотал он.
— Хорошо, Кирилл, — ответила она и закрыла глаза ладонями.
— И всегда теперь, уходя, будешь говорить куда именно: Арду, Ки-И-асу, кому угодно еще из своих.
— Непременно, Кирилл…
— Что такое? — спросил он, заподозрив неладное.
Она отняла ладони от сухих, но совершенно несчастных глаз.
— Знаешь… это очень странно, — пролепетала она. — Зов ведь связывает.
— Мне рассказывали.
— Обычно, кто сильнее, тот и главный, но именно я готова исполнять все, что скажешь, и не смею ослушаться. Как будто ты… не знаю. Мой отец?!
— Типун тебе на язык! — вырвалось у Кира, а потом он расхохотался едва не до слез.
Глава 3
— Я и сама понимаю, что это невозможно. И Ириз к тебе не испытывает никаких теплых чувств.
Чай принесли всего через минуту — душистый с жасмином и яркой нотой бергамота в послевкусии. Ижи наверняка никогда не пробовала ничего подобного.
— Простите, я обязан спросить, — сказал официант. — Вы знаете, с кем пришли?
— Несомненно, — ответил Кир.
— А вы, юная леди?
— И я тоже, — Ижи улыбнулась одними губами: истинно фангской улыбкой, и официант поспешил откланяться, оставив Кира размышлять над тем, понял ли он истинный возраст посетительницы или решил, будто ей лет пятьсот.
В мирное время свихнувшиеся на моральных устоях граждане появлялись, словно грибы после теплого летнего ливня. Не то, чтобы Кир опасался встречаться с подобными, но всякий раз перебарывал ощущение, будто в дерьмо наступил.
— Как вкусно, — Ижи осторожно пила чай маленькими аккуратными глотками.
Ей сильно здесь нравилось слишком уж удивленно и даже восторженно рассматривала расписанный звездами потолок, приглушенные светильники голубого цвета, дутые кожаные диванчики и стулья. Совсем девочка, хотя Кир отчетливо видел, что не человек. Так сразу и не поймешь почему. Слишком большие глаза какой-то кошачьей формы. Зрачок чуть увеличен. Слегка светятся в полумраке.
— Ты уже пила людей? — стремясь избавиться от наваждения, спросил он.
Ижи покачала головой:
— Только сангри, я ведь говорила.
— Ну… я захотел услышать это еще раз, — пробормотал Кир. — Прости за бестактность.
Она пожала плечами.
— Что здесь бестактного? Ты ешь плоть растительную и животную. И это нормально. Я — пью. Просто разные способы приема пищи. Что касается крови… дети вольных пьют. Причем не только людскую. Ки-И-ас рассказывал… а впрочем, за столом об этом не стоит. Но я урожденная масс-гранд мне нельзя и… небезопасно, — проговорила Ижи, снова поджав губы. — В смысле пить разумных. Можно влюбиться. На всю жизнь.