BLOGS
Шрифт:
О том, как сегодня лихие ребята-нефтяники уезжают в отпуск, ходят анекдоты. Обидно, что ни один анекдот не уместит фантастические картины фантастического проматывания денег за фантастически короткие сроки.
Примерная хроника «отпуска».
7 августа 1991 г.
– получил зарплату и отпускные (сумма, равная половине стоимости автомобиля «Жигули»),
9 августа 1991 г.
– телеграмма из Ухты: «Мужики. Вышлите до востребования три куска тчк. Витя».
13 августа 1991 г.
– на вокзале в Усинске: «И на хрен я вообще отсюда куда-то уезжал!»
За два вечера, даже если пить один армянский коньяк и закусывать чёрной икрой
Конечно, известны среди нефтяников и такие, которые по пьянке катались в трёх такси сразу: впереди машины едет шляпа, в середине едет он, а позади ещё одно такси везёт шнурки от ботинок. Но это всё-таки исключение из правил. Большинство ребят проматывало деньги по простоте и по широте души. За всю каторгу снегов, нефти и мрака гуляла душа - и поила, и кормила малёваных девок, каких-то ресторанных «жучков», памятник Сергею Мироновичу Кирову (в Инте) и постовых милиционеров (в Сыктывкаре).
Жизнь учит всех (часто учит только тому, что она ничему не учит). Большие деньги тоже учат. Ещё сильнее учит отсутствие денег.
Романтическое буйство шальных финансов ушло в прошлое. Усинск не стал беднее, но по-северному взматерел, упорядочился. Даже светофоры появились. На черта они здесь нужны, я не совсем понял, но в длинных зимних ночах они всё-таки мигают весело, как разноцветные новогодние гирлянды. Огни театральной рампы, освещающей «спектакль» с названием Жизнь.
У мечты нянек нет
Светофор - тоже мечта. Когда-нибудь он понадобится всерьёз. Светофоры - это вера в то, что город будет расти. Они, кстати, и появились вместе со Спиридоновым - с человеком, вдохнувшим в этот город веру.
Перед зданием администрации один из светофоров так и зовут - «Здрасьте, Юрий Алексеевич!» Госавтоинспекция очень следила, чтобы машины останавливались на красный свет, даже если улица совершенно пустынна. Так к вежливому торможению перед зданием администрации прибавилась эта весёлая поговорка: «Здрасьте, Юрий Алексеевич! Вы не знаете, нафиг я здесь должен останавливаться?!»
Как бы там ни было, это тоже часть городской истории и культуры. Здесь есть хорошая привычка давать явлениям или фактам конкретные прозвища, имена и клички. Чего стоят только имена домов: «Попугай», «Пентагон», «Китайская стена», «Крокодил Гена»... Мне нравится эта привычка. Она добрая и весёлая.
Усинское небо - особое небо. Под ним, среди сумеречных снегов в кроваво-грозных закатах солнца должны бы воспитаться натуры угрюмые и холодные. Но, может быть, именно это небо заставляет людей ценить краски жизни. Они размалевали дома, как бразильский карнавал, и угрохали уйму денег на цветы в квартирах, офисах и в зимнем саду Дома техники. Они построили бассейн с голубыми дорожками воды, которым позавидовали бы папуасы Новой Гвинеи. Дети визжат от восторга. Дети учатся летать в танце на занятиях в хореографических кружках и в студиях бального танца. А уж если местные пижоны решат повыпендриваться своими нарядами, то держись, Париж.
Колорит многонациональному Усинску придают праздники народов, поселившихся здесь. Татары празднуют
К чести городского отдела культуры (его долгие годы возглавляет Галина Ивановна Волкова) нужно отметить: в Республике Коми это одна из немногих структур, которая, занимаясь культурным строительством, не сломала традиционных праздничных циклов. Например, здесь учитывают, что у татар идёт месяц Рамазан, а у русских православных - Великий пост, здесь никому в голову не придёт культивировать достоинства одного народа перед другим. Некоторые воинствующие попытки группировок «наивного национализма» удалось погасить без скандала, но со смехом!
Редактор местной газеты «Усинская новь» Феликс Гельман, рассказывая о житухе и национальном вопросе в Усинске, объяснил всё просто:
– Вы послушайте, что я вам скажу. Или я не родился в Одессе? Я вам скажу за то, что Усинск - эта та самая Одесса... Здесь столько народу. И какого! И ещё скажу за то, что здесь не трещат каштаны, но трещат морозы. Когда ртутный столбик термометра опускается ниже 40 градусов по Цельсию, здесь никто не требует перевода на Фаренгейт или на коми язык. Здесь всё понятно. Во время зарплаты тоже...
Ха-ха-ха.
Этот живой подвижный еврей из Одессы ведает информационным полем Усинска. К чести журналиста будет сказано: на его поле сорняков ненависти нет.
В школе искусств Усинска растут талантливые дети. Их родители приехали сюда зачастую из далёких друг от друга мест, но таланту их детей (а значит, молодому Усинску) уже аплодировали концертные залы Москвы и Сыктывкара, Риги и канадского Калгари...
Агит-театр «Время» и театр-студия «Дилижанс», ансамбль «Улыбка» и коллектив «Северные грёзы» - все они внесли свою лепту в становление Усинска как города, причём не в жалком провинциальном смысле, а города мощного, современного и живого.
Струны студенческих гитар
...Старожилы рассказывают: осенью, когда укладывали первую бетонную дорогу на Возей, тогда эта бетонка четыре раза уходила в зыбкую, болотистую почву. Четыре раза! И люди всё начинали сначала. Плоть и Дух сражаются на Русском Севере особенно зримо.
Какое б море мелких неудач,
Какая бы беда не удручала.
Руками горло стисни и не плачь,
Засядь за стол и всё начни сначала.
Стихи неизвестного мне автора я прочитал в альбоме одного из многочисленных студенческих отрядов, которые работали здесь вплоть до 1992 года. Альбомы, оформленные «на память», содержат в себе много смешного и наивного, патетического и сусально-влюблённого. Но вот эти четыре строчки стиха мне показались искренними, и может быть, главными в этом светлом явлении «советского периода», которое мы помним как «Движение Студенческих Строительных Отрядов».
Кстати, я упомянул в начале своего эссе о «не совсем советских песнях» Визбора, Высоцкого и Клячкина. Это было в 60-х. В 90-х поют другие песни. Они более динамичны и более громки. А всё же в узком кругу ещё нестарых людей иногда вдруг охнут струны гитары, загромыхают сдвинутые в круг стулья и зазвучит «Ангара и Тайшет», кто-то одиноко начнёт «За туманом и за запахом тайги...». Когда же распоется вся компания, то тридцати лет будто и не бывало. Кружи, «Усин-ский вальс!».
Кто сказал, что мы плохо жили?