Блондинка с розой в сердце

Федин Андрей Анатольевич

— Димка, где ты такую игрушку раздобыл? — спросил меня… мой брат.

Я уселся в кресло, сунул ключ в замок зажигания.

Ответил:

— В Америке, конечно.

— Дима, ты ездил в Америку? — спросила Лиза. — Это правда?

Взгляды пассажиров «копейки» скрестились на моём лице.

— Я ездил в Ленинград.

— Там сейчас такие куклы продаются? — спросила Надя.

— Такие куклы продаются в Америке, — сказал я. — Эта кукла прилетела к нам оттуда.

— Правда? — сказала Лиза.

Я посмотрел на Владимира.

—

Поймал в Ленинграде американского шпиона, — сообщил я. — По линии КГБ обменял его на эту куклу. Всего-то делов. Чего только для любимой племянницы не сделаешь.

— Кукла лучше, чем шпион! — заявила Лиза.

— Я тоже так подумал.

— Дима, а это что за пакет? Здесь, на сидении? Тоже для меня?

Я повернул голову — взглянул на Надю.

— Нет, это для твоей мамы. Для моей любимой невестки.

— Тоже из Америки? — спросил Владимир.

Он обернулся, посмотрел на полиэтиленовый пакет с надписью «Lancome», который держала в руках его жена.

— Нет, это из французского консульства в Ленинграде, — ответил я. — Взял его штурмом. Ограбил жену консула.

— Это правда?! — воскликнула Лиза.

— Дядя Дима пошутил, солнышко, — сказал мой брат. — Он всё это купил в магазине. Ведь так?

Я кивнул.

— Конечно. Как скажешь. В магазине.

Лиза требовательно указала на пакет.

— Мама, что там?

Надя взглянула на мужа, затем перевела взгляд на меня.

— Можно? — сказала она.

— Нужно, — ответил я.

Надя поочерёдно извлекла из пакета купленную мной в Ленинграде у спекулянта косметику «Lancome». Три тюбика помады, пудра и тушь для ресниц поочерёдно появились из пакета. Надя раскладывала все эти подарки на сидении между собой и дочерью. Лиза издавала восторженное «ух ты!» при появлении из пакета каждой новой вещи. Последней из пакета появилась коробка с духами. Теперь уже «ух ты!» мать и дочь произнесли хором. Лиза воскликнула: «Дай понюхать!» Надя поддалась на её требования, извлекла из коробки флакон. При этом стрельнула виноватым взглядом в лицо мужа (Вовка наблюдал за извлечением подарков слегка растеряно и с удивлением). Надя брызнула духами на руку — Лиза тут же уткнулась в запястье матери носом.

— Вкусно! — провозгласила она. — Мне нравится! Я дома тоже ими попшыкаюсь.

Надя взглянула на меня. Наши взгляды встретились.

Моё сердце уже не в первый раз за сегодняшний день пропустило удар.

— Дмитрий… это же всё очень дорого, — сказала Надя.

— Это не просто дорого, — пробормотал её муж. — Это… хрен где достанешь.

Вовка посмотрел на меня с притворным недовольством во взгляде.

— Димка, ну ты, блин, даёшь, — сказал он. — Гони уже и мой подарок. Не томи.

Я пожал плечами.

— Ты, братец, свой подарок уже получил. Ещё там, на перроне.

Вовка приподнял брови.

— Серьёзно? — спросил он. — Какой?

— Моё братское рукопожатие, — ответил я. —

Но если тебе этого мало, попроси у жены один тюбик помады.

Я кивнул в сторону Нади.

Зашуршал пакет.

— Не дам, — сказала Надя.

Она в шутку нахмурилась и заявила:

— Братского рукопожатия ему вполне хватит!

Вовка и Надя посмотрели друг на друга… и вдруг прыснули от смеха.

— Вова, если тебе нужна помада…

Надя протянула мужу блестящий тюбик.

— Нет уж, спасибо, — ответил Вовка. — Этот подарок для тебя. Обойдусь братским рукопожатием.

Надя положила руку на его плечо, словно успокаивала.

Лиза не смотрела на родителей — одной рукой она прижимала к своему животу коробку с куклой, а в другой вертела упаковку от маминых духов (рассматривала на ней надписи).

Вовка взглянул на меня, покачал головой.

— Вот ты мне свинью подложил, брат, — сказал он. — Где ж я им теперь в нашем Мухосранске такие подарки возьму? Здесь не Ленинград. Шпионы наш город десятой дорогой обходят. Тут и французское консульство не ограбишь.

Вовка показал на заднее сидение и заявил:

— Они ж теперь в праздники от моих подарков носы воротить будут.

— Не будем! — хором заверили его жена и дочь.

Лиза привстала, поцеловала отца в щёку.

— Грабить для нас французов будет Дима, — сказала она. — А ты, папа, хороший. Ты преступников ловишь. Мы тебя очень любим.

Племянница взглянула на меня и добавила:

— Тебя, Дима, мы тоже любим. Правда, мама?

Она посмотрела на мать, дёрнула её за руку.

Надя смущённо опустила взгляд и кивнула.

— Конечно. Конечно, любим.

Я повернул ключ в замке зажигания — «копейка» послушно зарычала.

— Поздравляю вас с возвращением домой, семейство Рыковых, — сказал я.

— Спасибо, — ответила за всю свою семью Надя.

— Ага, — добавил Вовка. — Вернулись. Завтра уже на работу. В отделение. Какое счастье.

Надя поддержала его жалобу.

— Вот-вот, — сказала она. — Уже завтра начнётся. Здравствуй, родная прокуратура. Здравствуйте, дорогие коллеги. Здравствуйте, граждане подследственные. И всё это бесконечное море бумаг…

Она качнула головой.

Лиза улыбнулась и сообщила:

— Родители, а у меня ещё целый месяц каникул! Правда, здорово?

Её родители хором вздохнули.

Я посмотрел на племянницу через салонное зеркало заднего вида. Подмигнул ей.

Снял машину с ручника — «копейка» тронулась с места.

* * *

До гибели Нади мы втроём проживали на самом краю города, около промышленной зоны Нижнерыбинского металлургического завода. Наш район походил на рабочий посёлок, только по недоразумению считавшийся частью Нижнерыбинска. Дома там выглядели, как близнецы: одноэтажные, на две семьи. Различались они лишь цветом заборов и деревьями, что росли во дворах.