Блондинка за окном

Савченков Сергей

– Ну, пойдем обратно в избу. Это хорошо, что ты признался. Завтра уже поздно было бы. Да ты не бойся, не бойся: есть у меня такая травка. Да только лечиться тебе долго придется. Уж очень много ты выпил. Полстакана, говоришь?

В избе бабка Дарья достала из шкафчика пузатую бутыль и сказала:

– Будешь пить целый месяц по столовой ложке в день.

– На самогоночке? – спросил повеселевший Иван.

– Что ты, что ты! На водице! Тебе, Ваня, теперь выпивать никак нельзя. Ни капли! Иначе не поможет!

– Целый месяц? – приуныл снова Иван.

– Всю жизнь, Ваня, всю жизнь. Иначе обратный процесс начнется.

Больше Иван не пил, чему его жена Клавдия была несказанно рада.

Умный подъезд

Знаете,

сейчас такие дома строят – «умный дом» называется? Вот и наш местный ЖЭК решил из нашего подъезда №3 сделать «умный подъезд». Поставили для экономии электроэнергии специальный выключатель. Щелкнешь им – свет в подъезде на три минуты загорится, а потом снова отключается. А ты, значит, за это время должен успеть до своей квартиры дойти и ключ в дверь вставить. Не успеешь – будешь потом в полной темноте на ощупь добираться и в дверь царапаться. В общем-то, трех минут для пятиэтажного дома хватает, и мы, жители подъезда №3, ничего не имеем против экономии электроэнергии. Но вот для старенькой бабы Маруси с пятого этажа и дяди Коли, который по выходным на четвереньках добирается до своего четвертого, эти три минуты были явно не достаточны. После того, как всем надоело стуканье головы дяди Коли во все квартиры, а баба Маруся чуть не убилась, мы попросили ЖЭК восстановить старый выключатель. Все-таки человеческая жизнь и покой дороже. Выключатель они убрали – совсем. А вместо него установили на каждом этаже датчики на движение. Идет кто-нибудь по подъезду – свет горит, ушел – свет гаснет. Поначалу всем понравилось, и было даже интересно. Но потом надоело: приходилось постоянно около своей двери пританцовывать и руками махать, пока ее отпираешь, иначе свет гас. Пожаловались снова в ЖЭК – пришел мастер и увеличил немного чувствительность. Но больше, говорит, не могу, иначе система будет реагировать на собак, кошек и даже мух с комарами. А это значит, что свет в подъезде будет гореть постоянно и никакой экономии не будет. После этого стало лучше, но задом, пока дверь в квартиру отпираешь, все-таки приходилось шевелить. Особенно это у моей соседки напротив, Клавдии, хорошо получалось – очень эротично. Я в дверной глазок наблюдал. Так бы это все и осталось, если бы опять не баба Маруся и Степан Матвеевич с третьего этажа со своим радикулитом. А тут еще дядя Коля в прошлую субботу еле шевелился – система не сработала. Так и уснул бедный у порога с ключом в руках. Кончилось все тем, что дядя Гриша, электрик с третьего этажа, открыл коробку и вставил кусок проволоки. Свет у нас в подъезде горит теперь постоянно. Оно и лучше – здоровье и покой дороже.

Уши

– Что такой грустный? – спросил я Серегу в конце рабочего дня. Мы с ним в одном отделе работаем.

– Свидание у меня сегодня в кафе с девушкой. До этого только переписывались. Она мне свое фото недавно прислала. Красивая.

– Так в чем дело?

– В моих ушах – больших и оттопыренных!

Что верно, то верно, уши у Сереги были, как у Чебурашки.

– Подумаешь, – попытался я успокоить Серегу, – уши у него большие и оттопыренные! Вот если бы у тебя было три или четыре уха, то тогда бы был повод для грусти. В крайнем случае, если ты уж так придирчиво относишься к своей внешности, можно сделать пластическую операцию. Выгнут твои уши, как пожелаешь.

– У меня сегодня свидание, – вздохнул Серега. – Нет, не пойду.

– Слушай, а у меня идея! – сказал я и достал из ящика стола тюбик с клеем «Момент». – Вот, еще остался. Недавно клеил, на пальцы случайно капнул – еле разорвал. Давай, тебе за ушами помажем и к голове на пару минут прижмем.

В общем, уговорил я Серегу.

– Ну, как? – спросил я.

– Вроде, ничего. Не торчат, – ответил он, глядя на себя в зеркало.

– Желаю удачи!

На следующий день Серега пришел злой как черт: отклеилось у него в кафе ухо. Ладно бы сразу два отклеились – была бы хоть симметрия. А то одно отклеилось. Второе он уже на работе еле отодрал.

Несколько дней Серега со мной не разговаривал и даже на приветствия не отвечал. А сегодня первый поздоровался,

разговаривает, улыбается.

– Ты что такой веселый? – спрашиваю.

– Она мне сама позвонила! Сегодня вечером на свидание иду! А еще она сказала, что уши – это не самое главное в мужчине.

Маркетолог и печенье

90-е годы. Россияне осваивают новые слова, понятия и профессии. В городе Мшанске, в здании, где раньше находилась сгоревшая библиотека имени Надежды Константиновны Крупской, расположились – в одной половине ОАО «Пряник», в другой ЗАО «Мягкая мебель». «Пряник» занимался производством кондитерских изделий, а «Мягкая мебель» производила мебель – мягкую. В один из рабочих дней в кабинет директора ОАО «Пряник» Тимохина вошел россиянин лет тридцати, представившийся Александром Семёновичем Газинским, и поинтересовался, не требуется ли в «Пряник» дипломированный маркетолог. Тимохин, уже хорошо знавший, что такое «крыша» и рэкет, но пока еще имеющий весьма смутное представление о маркетинге, ответил вежливым отказом.

– Мне бы технолога и фасовщика, – добавил он.

– Предлагаю провести такой эксперимент, – предложил Газинский. – Вы берете меня на работу. В течение двух недель я работаю у вас бесплатно. В конце этого срока я обещаю увеличить вам выпуск продукции на сто процентов. Даже на сто пятьдесят. И если я выполню свои обещания, вы берете меня на работу. Об окладе договоримся после.

Если учесть, что за последнее время выпуск продукции ОАО «Пряник», особенно печенья «Утро», упал чуть ли не на половину (конкуренты выдавливали с рынка), Тимохин, не долго раздумывая, согласился. «Хотя бы десять процентов – и то неплохо!» – подумал он.

За первую неделю в технологию производства печенья «Утро» были внесены незначительные изменения: была изменена его форма и рисунок – оно стало фигурным, а также изменено и само название. Печенье стало назваться «Камасутра». И представляло собой разные позы из камасутры.

А через две недели выпуск печенья вырос на пятьсот двадцать процентов. У здания, где находилось ОАО «Пряник», с утра стояла очередь из машин, развозивших коробки с печеньем по различным киоскам и магазинам. Печенье «Камасутра», хотя его состав ничем не отличался от предыдущего «Утра», пользовалось у покупателей очень большим спросом.

Газинский же был принят на работу в ОАО «Пряник» с хорошим окладом и отдельным кабинетом.

Математика – скучная наука

– Вера Сергеевна, я завтра к вам на урок зайду в десятый «а». Посижу, послушаю, – подойдя к молоденькой недавно принятой на работу учительнице, сказал Пётр Матвеевич, директор вечерней школы №17. Он иногда посещал уроки своих учителей – это входило в его обязанности. Сам он преподавал в школе историю и обществоведение.

– Хорошо, Пётр Матвеевич. Заходите, – улыбнулась Вера Сергеевна. Она вела математику.

На следующий день Пётр Матвеевич, как и обещал, пришел в класс и сел за последним столом у стены, рядом с Машей Киселевой. Маша работала на стройке штукатуром-маляром и мечтала после окончания школы поступить в институт на строительную специальность.

Пётр Матвеевич был человек грузный, килограмм за сто, и они немного смешно смотрелись издали: Пётр Матвеевич и маленькая, худенькая Маша.

Ученики 10 «а» вели себя прилично, не шумели. Даже долговязый Серёга Фильшин, сварщик, весельчак и балагур, на этот раз не остроумничал, сидел тихо, прилежно сложив перед собой руки.

Вера Сергеевна, слегка волнуясь и изредка посматривая на Петра Матвеевича, приступила к объяснению новой темы: решение показательных уравнений и неравенств. Пётр Матвеевич сидел за столом, подперев рукой голову. Где-то в середине урока, когда Вера Сергеевна, постукивая мелом, писала на доске очередную формулу, за её спиной раздался грохот. Повернувшись лицом к классу, она ничего подозрительно не увидела, если не считать Маши Киселёвой, которая пыталась скрыть улыбку, прикрываясь рукой. Пётр Матвеевич всё так же, с серьезным видом, сидел рядом.